Громовой Кулак (СИ)

— Уходить? — повторила Авелен мелодичным, почти вибрирующим голосом — вновь чужим голосом — и повернулась на каблуках охотничьих сапожек, чуть склонив голову набок. — Разве ты не хочешь… посмотреть, что еще здесь есть?

— А зачем мне это? — осторожно уточнил Корин, гадая, какова вероятность, что она начнет драться с ним, если попытаться вывести ее наружу силой. Яркие тонковатые губы — вдруг показавшиеся такими же красными, как и губы похороненной рядом ведьмы — сложились в странную улыбку. Если бы речь шла не об Авелен, а о любой иной женщине… Он называл бы эту улыбку обольстительной.

— Какая несправедливость, верно? — почти прошептала Авелен, делая первый шаг вперед. Корину почему-то захотелось сделать точно такой же шаг назад. — Жить столько лет с мыслью, что все эти горы и долины однажды станут твоими. Думать, как благородно и справедливо ты будешь править своим народом. А затем уступить всё это мальчишке из рыбацкой хижины, которому повезло родиться на несколько минут раньше. Это жестоко, — принцесса негромко цокнула языком и закачала головой. На лице у нее застыла маска насквозь фальшивой горечи. Желание попятиться прочь от нее стало еще сильнее. Тем более, что теперь их разделяло от силы пол-ярда. — Что он знает, этот рыбак…?

— Прекрати.

Она не слушала. Поднимала руку нарочито медленно и продолжала всё тем же чужим голосом.

— Что он понимает? Одной крови недостаточно для того, чтобы стать великим королем. Он никогда не сможет до конца изжить свою рыбацкую натуру.

— Авелен, прекрати сейчас же. Это не смешно.

Это было совсем не смешно еще и потому, что он сам никогда так не думал. И Авелен, которую он знал — которую узнавал заново после того, как не видел ее столько лет — тоже никогда бы так не подумала.

Легшая на грудь рука даже сквозь одежду показалась холодной, словно лед. Такой же холодной, как и вырывавшееся из ее приоткрытых губ дыхание.

— Мы могли бы править вместе. Мы могли бы объединить Нарнию и Арченланд. Могли бы объединить весь Север под нашей властью. Ты не думал об этом? — она тянулась вперед и вверх, приподнимаясь на носочки, словно хотела поцеловать его, и в незабудковых глазах звездами вспыхивали серебряные искры. — Мы могли бы править целым миром. Нам всего-то и нужно, что…

Меч вырвался из ножен, словно живой, и ударил по ледяному саркофагу с такой силой, что загудела вся рука от кисти до плеча. В ледяном воздухе зазвенело разбивающимся на сотни осколков льдом, погребающим белое лицо под непрозрачным крошевом, и Авелен завизжала, зажимая руками уши и сгибаясь почти пополам. На церемониал не было времени. Корин схватил ее поперек талии и закинул на плечо, не обращая внимания на рвущийся у нее из груди вой раненого зверя. Принцесса упрямо дергалась и пыталась вырваться до самой лестницы, но в шаге от крошащихся ступеней вдруг затихла и с трудом выдавила сиплым голосом:

— Пусти… Пусти, мне больно…

Корин подумал и решил, что для того, чтобы вернуться обратно к могиле, ей придется как-то обойти его, а уж этого он точно не допустит, и осторожно опустил ее на пол. Авелен протяжно всхлипнула и осела на колени, пряча лицо в ладонях. Из левого уха у нее тонкой струйкой сочилась кровь.

Час от часу не легче. Платка под рукой, конечно же, не было и пришлось стирать кровь рукавом. А потом осторожно положить руку на низко склоненную голову и погладить по растрепавшимся на затылке мягким светлым волосам.

— Встать можешь?

Авелен всхлипнула еще раз, упрямо не отнимая рук от лица, и судорожно кивнула. Но сама подняться не смогла, пошатнулась и, почувствовав поддержавшие ее руки, бессильно уткнулась лицом ему в грудь.

— Я… Я… — жалобно повторяла принцесса, икая и цепляясь за него обеими руками, словно боялась, что оттолкнут и бросят здесь. А из-за спины вновь отчетливо ощутимо потянуло холодом.

— Я знаю, Эви. Она всё-таки ведьма, хоть и мертвая. Пойдем, нечего тебе здесь делать.

— Нет, — всхлипнула Авелен, не слушая. — Она говорила… Я слышала, как она говорила. Всего одну каплю… Одну каплю адамовой крови, и она исполнит любое… Любое мое… А я… я такая слабая. Ведь ты же не…

— Ну конечно! — запоздало сообразил Корин, и в спину с новой силой дыхнуло холодом. Авелен вздрогнула и робко подняла побагровевшее от слез и стыда лицо. — Когда начнет людское племя в Кэр-Паравэле править всеми… Как там дальше? Что-то про двоих сыновей Адама и двух дочерей Евы, нет?

Авелен непонимающее моргнула. С мокрых ресниц сорвалась еще одна слезинка.