Гроzа

– Я, Иван, человек терпеливый, – не выдержал Лев Гаврилович. – Ты меня еще со школы знаешь. Никогда я на своих учеников не кричал, к директору кляузничать не бегал, родителей понапрасну в школу не вызывал. Но тебя мне хочется взять да и выпороть. Столько в тебе скопилось всякой дряни. А главное, откуда?

– Может, потому что я рос без отца? – тихо спросил Кудряш.

– Тебе столько дадено, что грех жаловаться. А ты, как волчонок, все к лесу жмешься да на курятник облизываешься.

– Я давно уже волк!

– Это ты так думаешь. Глаза у тебя, Иван, жалкие.

– Хватит меня строить! – сорвался Кудряш. – Я вам не мальчик, а вы давно уже не мой учитель! Старик, маразматик. Ничтожество.

– Ваня, Ваня, – покачал головой Кулигин. – Это в тебе страх кричит. Нелегко быть большим и сильным. Один против всех, и так всю жизнь. Понятно, что тяжело. А ты попробуй по-другому на мир посмотреть. И на людей. Далеко не все они плохие. И далеко не такие дураки, как ты о них думаешь. Попробуй не давить, а договариваться.

– Я не собираюсь ни с кем договариваться! Уважают только силу. И деньги. А у меня и того и другого – завались, – Кудряш чиркнул себя ладонью по горлу. – Добро, говорите, побеждает зло? Ладно, посмотрим. Будет вам фонтан. На городском кладбище только, а не на площади, – мрачно добавил Кудряш и широко зашагал к выходу.

Подростки, нахохлившись, смотрели ему вслед.

– Какая муха его укусила? – удивленно спросил лейтенантик.

– А вот тут надо подумать, – и Кулигин тоже встал. – Пора на процедуры.

В машине Катерина удивленно спросила:

– Варя, что это было? Вы с Иваном всерьез поссорились?

– Нет, конечно, – улыбнулась Варя. – Это был маленький спектакль.

– Спектакль? Для кого?

– Для Калинова.

– Я не понимаю…

– Не понимаешь – и не надо. Правильно Ваня говорил: красивой женщине ум ни к чему.

– Зачем ты меня обижаешь? – тихо спросила Катерина.

– А ты мозгами-то раскинь. Мы с Борисом почти одновременно вбежали в дом Кулигина сразу после покушения. Что мы, спрашивается, делали на улице так поздно? В такую пору только на свидания ходить. Мне сказать, где и с кем я была? Или Борису сказать о том, что почти в два часа ночи он отвозил домой тебя? Тогда возникает вопрос: где вы были? И знает ли об этом твой муж?

– Я об этом как-то не подумала, – упавшим голосом сказала Катерина.

– То-то. Не переживай: за тебя есть кому думать. Официально мы со Стасовым теперь жених и невеста. А с Кудряшом я при всех разругалась. Об этом тут же будет известно всему Калинову. Видела, во дворе мамочки гуляли?

– Да. Я только на них и смотрела, – призналась Катерина. – Счастливые.

– А они смотрели на нас. А главное, ушки навострили. Все, Катька, дело сделано, – и Варя довольно улыбнулась.

Сегодня мать соизволила, наконец, выдать Варе ключи от машины, подарка к очередному дню рождения, на этот раз к совершеннолетию. Подарить подарила, но ключи выдавала в зависимости от того, довольна была дочерью Мария Игнатьевна или нет. Конечно, Варя могла сделать дубликат, но куда девать ворота, которые ее мать в любой момент могла заблокировать? Хорошая девочка – езжай, куда хочешь, на новеньком красном «Мерседесе», плохая – сиди дома или заказывай такси. Но твой маршрут мне будет известен. Пара таких ошибок, вызывающее поведение и демонстративное непослушание – и будет заблокирован банковский счет.

Что до Катерины, то во избежание всех этих сложностей она машину не водила вообще. Калинов – город маленький. До школы, в которой работала Катерина, было рукой подать, а к матери она могла и на автобусе добраться, не неженка. Напротив, в такие дни Катерина отдыхала душой, словно возвращаясь в свою юность. «И зачем я только вышла замуж?» – тоскливо думала она, глядя в заляпанное грязью окно на родные калиновские улицы. Но теперь тоска прошла: у Катерины был Борис.

– Но зачем все это? – спросила она у Вари. И пошутила: – Ты, как Наполеон, планируешь военную кампанию, чтобы захватить мировое господство. Не маловат ли для тебя Калинов?

– С чего-то надо начинать, – парировала Варя. – А с Кудряшом мы якобы поссорились хотя бы затем, что сейчас ты у всех на виду, без нервов, можешь посидеть со своим любимым в ресторане, на открытой веранде. Ведь ты будешь со мной. Я – ваше прикрытие. Поняла?

– Какая же ты умная, Варенька! – восхитилась Катерина.

– То-то… Тихон не звонил?

– Звонил, но он куда-то спешил, и мы говорили минуты две, не больше.

– Трезвый? – осторожно спросила Варя.

– Я не поняла. Он днем позвонил. Буквально на ходу, я слышала, как шумит московская улица.

– Узнаю братца, – улыбнулась Варя. – Он с обеда заряжает, и пока четвертинку на грудь не принял, вполне адекватен. Позвонил жене, пока язык не начал заплетаться. А ты ему вечером звонить не пробовала?

– Ты ведь знаешь, мне сейчас не до того, – тихо сказала Катерина.

– Боишься проговориться, да? – догадалась Варя. Невестка молча кивнула. – Полагаю, тут ваши интересы совпали.

– Не поняла?

– О, Господи! Да в загуле он! Ему водка дороже жены!

– Тиша водку не пьет. Он пьет виски.