Гроза

–Да, я.– голос опять предательски зазвенел.

–Он в бреду постоянно зовет вас,– буднично сообщил неизвестный безликий врач, – и просит прощения. Уезжайте домой, вам надо отдохнуть. До утра ничего не изменится.

–Он меня зовет, а вы предлагаете ехать домой? – раздраженно спросила Лиза.– Мой Саша сегодня погиб, у меня больше никого не осталось. Я его не предам. – Она отвернулась, твердо намереваясь устраиваться спать на скамейке. Врач вздохнул.

–Меня Андрей зовут, – сообщил он непонятно зачем. Развернулся и ушел. Минут через пять пришла медсестра, осторожно положив возле Лизы аккуратно свернутый плед. Плакать девушка уже была не в состоянии, она словно оцепенела, неподвижно глядя перед собой, а плед так и лежал рядом, нетронутый.

12.

Бернс, сидя с раннего утра в кабинете, строчил обвинительное заключение на Болдырева. Солнце, несмотря на самое начало апреля, светило нещадно, он поминутно стирал пот, капающий с волос на клавиатуру компьютера. Снег снаружи быстро таял, обнажая оставшуюся с ноября грязь и дорожные рытвины. Весна здесь сурова, снега таят вместе с асфальтом, что поделаешь. Экспертиза попала ему на руки только вчера вечером, сейчас он обложился бумагами, наспех пытаясь их рассортировать. К обеду должны были привезти обвиняемого для ознакомления с заключением. Все делалось второпях, времени тщательно работать над делом не было, на нем висело еще три таких же. В материалах еще не хватало половины объяснений и протоколов допросов, их он печатал вчера ночью дома, под копирку. Это могло сойти за нарушение, фабрикация доказательств, но ему и раньше частенько приходилось так поступать, чтобы поскорее закрыть очевидное преступление.

«Болдырев Ю.А. хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики не страдал и не страдает. В период совершения инкриминируемого ему деяния он мог осознавать фактически характер и общественную опасность собственных действий и руководить ими. В настоящее время он также способен осознавать фактический характер собственных действий, руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства имеющие значение для уголовного дела и давать показания. В принудительных мерах медицинского характера не нуждается. Имеет следующие личностные особенности: нестабильность в логике суждений, от опоры на рациональность до ухода в субъективизм, сложности в принятии критических замечаний, в характере – стремление быть в центре внимания, придавая своей личности особую значимость. Склонность вживаться в различные социальные роли; в личностно-нейтральных ситуациях проявление конформности, в эмоционально-волевой сфере – неустойчивость эмоционального фона с преобладанием повышенного настроения. Чувствительность и ранимость. В трудных ситуациях уступчивость и зависимость.» – переписывал он заключение эксперта, практически не вникая в дебри медицинской терминологии. На допросе, проведенном Соколовским, обвиняемый разглагольствовал о полученной в детстве душевной травме, якобы его пыталась склонить к разврату родная старшая сестра. Разжалобить ему никого не удалось, никому не было дела до его мотивов и травм. Сначала он признался во всем, теперь пробовал отпираться, сообщал, что напился тогда и не помнит, что вытворял. Ну, это он уже поздно, показания уже приобщены к делу, осталось, по сути, только уладить пару формальностей.

Распечатав, он поставил на бланке размашистую подпись и отложил в сторону, поверх аккуратной стопки подготовленных для замначальника Комарова бумаг. Рядом стоял стакан с остывшим недопитым чаем, он прихлебнул было его. Чай оказался горьким, и оставлял на стенках темный осадок, раздосадованный Эдик слил его в окно, идти на верхний этаж и мыть его в раковине было лень. Дело Болдырева было еще не готово к отправке в суд, он это отлично понимал, зная, что материалы могут вернуть на доработку, а брака страшнее в следствии нет. Но не хотел он возиться с этим делом! Как и с Колосовым, сидевшим в СИЗО, ожидая решения своей участи. Иметь собственное мнение следователю особо не полагается, но лично Эдик своими руками пристрелил бы этого Колосова, вместе с его дружком Кульниченко. На том повисли мощные обвинения, дело было на мази.