«Гроза двенадцатого года...»

Неприятным известием для Наполеона стало сообщение об упрочении отношений России с Испанией. Испанцы с большим воодушевлением восприняли ратификацию 1 сентября в Кадисе и 17 (29) октября 1812 г. в Петербурге «Союзного договора» между Россией и Испанией. 7 (19) ноября Александр I издал Манифест о заключении союза между Россией и Испанским королевством. Через некоторое время он был опубликован в официальных изданиях русской печати, получил распространение в Испании. Ратификация «Союзного договора» вызвала энтузиазм в испанских кортесах, в Регентском совете, усилила их надежду видеть в Александре I «защитника Европы».[156] Испанская периодическая печать публиковала сообщения о патриотизме народов России, об их героической борьбе против наполеоновского нашествия.[157] Мужественному испанскому народу были близки и понятны настроения русского народа, его патриотический подъем, решимость стоять насмерть за сохранение национальной независимости своей Родины. Героическая борьба испанского народа против французской оккупации почти всей территории Испании, утвержденная кортесами 19 марта 1812 г. испанская конституция, договор между Россией и Испанией освещались в русской печати, привлекли внимание широких слоев населения России.

Борьба регулярных испанских войск совместно с англичанами против войск Наполеона являлась одной из составных, но не главной частью борьбы народа Испании за свою независимость. Герильерос — народная партизанская война стала основной силой антинаполеоновской борьбы в Испании. Наполеону приходилось посылать в эту страну новые войска. В 1811 г. на Пиренейском полуострове находилось около 300 тыс. французских войск. За период с 1807 по 1813 г. его армия потеряла в юго-западной Европе свыше полумиллиона солдат. Там меркла военная слава его лучших маршалов.[158] Испания представляла для Наполеона трудно разрешимую проблему. «Союзный договор» России с Испанией наносил новый удар по планам полного подчинения Испании французской империи. Отступление наполеоновских войск в России, их огромные людские потери делали все менее реальными задачи Наполеона направить после окончания военной кампании 1812 г. дополнительные войска в Испанию.

Неудавшаяся Наполеону молниеносная война против России, переход русской армии в контрнаступление отразились на международной обстановке в Европе: начало меняться отношение правителей ряда стран к освободительной борьбе в России и в Испании.

На завершающем этапе Отечественной войны 1812 г. российская дипломатия усилила зондаж относительно позиций Пруссии и Австрии — союзников Наполеона в войне против России. В ее планы входило ослабление французского влияния в этих государствах и в перспективе их отрыв от наполеоновской коалиции. Так, в октябре 1812 г. министр иностранных дел Н. П. Румянцев в письме к бывшему послу в Вене А. К. Разумовскому, неофициально выполнявшему во время войны дипломатические поручения российского правительства, просил его использовать все возможные средства и связи при венском дворе для предотвращения опасности усиления помощи Австрии Наполеону и для достижения скорейшего восстановления русско-австрийского союза.[159] Сообщения Разумовского из Вены свидетельствовали о том, что после бегства Наполеона из Москвы его влияние на венский кабинет ослабло и что австрийский канцлер Меттерних, опасаясь русско-французского мира, хотел склонить российское правительство заключить общий договор. Эти идеи и сама линия поведения Меттерниха еще более раскрылись с начала Освободительной войны 1813 г. против наполеоновского господства в Европе. Осенью 1812 г. для России необходимо было добиться, чтобы австрийское правительство не подкрепляло корпус Шварценберга и не активизировало его действия против русских войск. Тогда же через рижского генерал-губернатора Ф. О. Паулуччи прусскому генералу Йорку были сделаны предложения уклоняться от дальнейшего участия в войне против России. Йорку было предложено даже или перейти вместе со всеми войсками на сторону России или отвести прусские войска за Неман, отказавшись от всяких действий против русских войск, которые будет требовать командование французской армии. Как сообщал 14 (26) ноября Паулуччи Александру I, начало неофициальных переговоров с Йорком оказалось удачным. В связи с этим он просил у царя полномочий на ведение официальных переговоров.

Дальнейшая деятельность российской дипломатии, возможность достижения ею успехов в борьбе за союзников в новой, шестой антинаполеоновской коалиции во многом определялись ходом военных действий против наполеоновской армии в России, зависели от исхода Отечественной войны в целом.