Гроза Кровавого побережья

— Говорите, видели факел, капитан? Скорее всего, это мираж глубин, вызванный долгим нырянием. Подводное давление играет злые шутки с разумом человека, скажу я вам. Думаю, ваш факел не более реален, чем легион духов, разбудивший вас и вашу команду сегодня ночью. А кроме того, существуют рыбы и угри, которые сверкают и искрятся в пучинах, словно светляки на туранских лугах. — Колдун отвернулся. — Впрочем, какая разница, если наши корабли почти полностью нагружены? — Он обвел рукой каррак и галеру, низко осевшие в воде. Едва возвышаясь над водой, галера лениво покачивались на нежных волнах, с шумом разбивающихся о статую. — Наше путешествие и ваши подводные работы скоро подойдут к концу.

Конан не стал дальше спорить. Редко брал он себе в партнеры колдунов и с трудом переносил их хитрые проделки. Он оставил Кроталуса разбираться с древним артефактом, который принес ему один из ныряльщиков. Это была арфа, из бронзы, отделанной золотом. Ее серебряные струны оказались целыми, но покрылись коркой. Теперь колдун счистил наросты, и арфа, звеня, издавала странные резонирующие звуки.

Даже колдун может заскучать от собственных проектов и искать развлечения, — в общем, Конан был доволен. Оставив бездельничавшего кешанца неумело бренчать на арфе, Конан присоединился к Филиопе и Сантиндриссе, собирающимся нырять.

Но оказалось, что не все в порядке. Сокровища пиратского корабля почти все были подняты, если не считать тех, что оказались похоронены глубоко под корпусом, скрыты в углублениях. Их было тяжело доставать. Кроме того, наконец появились акулы, скорее всего привлеченные разлагающимися телами мертвых пиратов. Прежде редкие гости, теперь они шныряли неподалеку. Угрожающе проскальзывали они под носом у юношей кхаварцев.

Конан, только что наполнивший легкие воздухом в колоколе, столкнулся с одной из больших акул, полосатой, наподобие тигра, когда та кружила, угрожая ныряльщикам, обслуживающим колокол. Конан не воспользовался ножом, чтобы кровь не вызвала бешенства У других тварей, — ситуация, слишком хорошо знакомая ему по событиям в заливе Джафара. Вместо этого капитан пиратов, подплыв к акуле, ударил ее по носу вначале кулаком, а потом локтем. Акула нерешительно дернулась, но отвернула в сторону, чтобы избежать последующих ударов, и получила сильный пинок от Дриссы, плывшей следом за киммерийцем. Конан дал хищной рыбе сделать круг, надеясь, что страх большой твари передастся ее меньшим двоюродным братьям.

В это утро все окончательно испортилось, когда был уже расчищен дверной проем, найденный Конаном накануне, и разграблено то, что веками пролежало внутри здания. Добыча оказалась значительной. Некоторые сокровища были слишком велики, и Конан, работая вместе со своими спутницами, так и не смог вытащить древние диковины… К тому же эти трофеи были слишком тяжелыми для того, чтобы без риска поднять их на борт судна. Тем не менее, пока Филиопа держала зеркало, посылая солнечные лучи через широкую арку входа и освещая темное помещение, Конан и Дрисса отыскали кувшины и флаконы, чаши, вырезанные из рубинов и лазурита, жадеитовые инкрустации с давно истлевшей крышки стола. Вынесенный на свет канделябр из белого золота ярко сверкал в подводной полутьме, словно в нем горела свеча и был он не на морском дне, а в разукрашенной к балу зале.

Что же до таинственного подводного факела и того, кто нес его, Конан их больше не видел. Он исследовал внутренности дворца, стараясь заплыть как можно дальше. Потом он отнес тяжелую фаянсовую вазу к воздушному куполу и, наполнив ее воздухом, прихватил с собой, рискнув отправиться еще дальше. С помощью вазы пират добрался до узкой двери, ведущей в глубь здания. Дважды отразив лучи света с помощью зеркал, он осветил клубы взбаламученного ила. В отдалении, у противоположной стены, как показалось Конану, он увидел идола с жабрами на горле и грудью рыбы — идола Дагона, древнейшего морского бога. К тому времени Конан уже израсходовал весь воздух из чаши. От нехватки кислорода болели легкие, и у капитана появились нездоровые видения. С помощью женщин Конан вернулся назад под купол, наполненный воздухом. Ему потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание.

После этого он занялся подъемом трофеев, которые они собрали за этот день. Но вскоре выяснилось, что не все так просто. Веревка, привязанная к корзине с трофеями, несколько раз дернулась и стала подниматься рывками, двигаясь точно так же, как опускающиеся колокола с воздухом, а вскоре и вовсе остановилась. Трое ныряльщиков устремились наверх, чтобы устроить матросам нагоняй, но, поднявшись на поверхность, они поняли, что происходит.