Гроза над крышами

Сидела с другого края и Шалита-Шалунья (за глаза ей приклеили и гораздо более неприглядную кличку) — симпатичная девчонка, порой откровенно заигрывавшая с Тариком (вот и сейчас украдкой послала парочку многозначительных взглядов). Вот только Тарик, никогда этого открыто не выказывая, относился к ней пренебрежительно, и не он один. Очень уж многие знали, что она служит сосунком не одному Бу бе (что было бы понятно и простительно), а всей его ватажке. Пару раз ее заставали за этим делом надежные Недоросли, которые врать не будут, — оба раза они, укрывшись неподалеку, долго наблюдали, как в кустах у реки, возле Рачьего Переката, Шалита ублажала на коленках одного за другим. После чего многие стали всерьез подозревать, что Бубина ватажка ее еще и жулькает втихомолку...

И ихний пятый — незнакомый Подмастерье... Тарику он сугубо не понравился с первого взгляда. Давно уже Тарик знал, что о сущности людей нельзя судить по внешнему виду. Его сосед, покойный дядюшка Пайоль, лицом был точь-в-точь Мафель⁵⁶, а на самом деле добрейшей души человек. Учил мальчишек делать бумажных птичек, летавших высоко и далеко, воздушных змеев, лодочки и поплавки из коры. Удачно распродав в деревнях свою глиняную посуду и свистульки в виде разных животинок, пригоршнями раздавал ребятам с улицы шарики смолки и сосательные конфеты, а по осени оделял орехами со своего огорода, стараясь, чтобы всем досталось. Когда его две недели назад убили разбойники на большой дороге в Дурранской чащобе, вся детвора о нем горевала.

И противоположно. Мельник Бариуш с их улицы — ну вылитый Балафос⁵⁷, а душонка гнилая. И Малышам, и Недорослям, и мальчуганам постарше, в том числе Школярам в форме, мимо его дома близко лучше не проходить, а пробегать по другой стороне улицы: может метко пульнуть из рогули глиняным шариком — якобы к нему в огород лазят (хотя никто не лазит — он там злющего пса держит). И со взрослыми соседями скандален, пару раз чуть до драк не доходило.

Однако ж и исключения бывают — и Тарику незнакомец сразу не приглянулся: какой-то он... неприятный. Бледноватые тонкие губы то и дело кривятся в ухмылочке, глазки колючие, на левом указательном пальце медное колечко с мертвой головой, какие для форсу таскают Мутные⁵⁸, — уж не Мутный ли и есть? Редко они в округе появлялись после известного вразумления, только Буба и может такого притащить... И расселся очень даже по-хозяйски, как здешний...

— Ну вот, про девчонку, — загадочным тоном начал Буба. — Копал я с утра червей в Козьем Ложке, где они особенно знатные (сам знаешь), иду назад, а в шестнадцатый нумер пожитки таскают, и какой-то незнакомый хмырь распоряжается. И тут же девчонка торчит, я так прикидываю, годочек нашей Шалитке. Симпот- ная — с конца капает. И ножки без изъяна, и яблочки побольше, чем у Шалитки, и вся такая, что завалить хочется и часок с нее не слезать...

— А тебя на час хватит, балабол? — лениво фыркнула Шалита.

— Приловчиться, так и на два хватит, — важно ответил Буба. — Мне вот Бабрат объяснил, что к чему... — он кивнул на незнакомого.

Тот, кривя бледноватые губы, подтвердил:

— Объяснил, а как же. Есть у аптекарей такой сухой корешок, сжуешь парочку — и торчок надолго закаменеет. Достать его непросто, да у меня есть в аптекарских учениках крепко обязанный, пять серебрушек должен, пора возвращать, а нету. Вот он скоро и обещал целую горсточку раздобыть. Тогда сама убедишься насчет часа...

И положил ей руку на коленку, нахально погладил и даже сдвинул подол зеленого с белой вышивкой платьица повыше чем на ладонь. Что странновато, Шалита это приняла так безучастно, словно это не ее беззастенчиво лапали средь бела дня, а ведь самая крученая- верченая девчонка такое допускает только подальше от посторонних глаз. Да и сама Шалита, что бы там ни делала в кустиках на берегу реки, далеко за городской околицей, на своей улице, как и полагается благовоспитанной доченьке небедных уважаемых родителей, политес блюдет старательно, чтобы родители ничего не узнали. Что же это за незнакомый хмырь и почему открыто хамское обхождение допускает? И она ни словечком не прекословит, не возмущается? Что-то тут у них неладное, надо держать ухо востро...

— Ну, я с девчонками не робкий, — самодовольно ухмыляясь, продолжал Буба. — Подвалил к ней буром, давай знакомиться со всем обхождением. Только эта свистушка, что врать, меня быстренько обломала. Как зовется, так и не сказала, не поговорили толком — нос воротит, гордую лепит: мол, такая недотрога, что пуще и не бывает...

— В умелых руках еще не бывала, — хмыкнул незнакомый Бабрат. — Не научили еще подчиняться без барахтанья и писка — ну да дело поправимое, и не таких обламывали. Вот Шалка мне нравится, понятливая деваха, помацать приятно...

Он снова погладил Шалиту по ноге, еще выше сдвигая подол, — и она снова осталась безучастной, только щеки чуть порозовели. У Тарика забрезжила догадка, но рано о ней думать, он пока что мало знает...