Гроздь рябиновых ягод

На следующий день Нина привела ещё одну помощницу, свою одноклассницу. Втроем они потихоньку налаживали быт воспитанников. А к началу учебного года для детского дома подобрали помещение и штат воспитателей. Расставаясь с Ниной, Тамара Петровна сказала ей:

– Ниночка, я советую тебе после школы поступать в педагогический. Я понаблюдала за тобой, у тебя есть данные для этой профессии, из тебя может получиться хорошая учительница.

Нина задумалась над её словами. Ей и самой понравилось заботиться о детишках, она привязалась к ним всем сердцем.

В первые дни войны посёлок Бузовьязы, в котором теперь жила Настя с дочками, быстро обезлюдел, почти все мужчины от восемнадцати до пятидесяти ушли на фронт. Да и незамужних девушек старше восемнадцати почти не осталось, кто-то подался на курсы медсестёр, кто-то в школу радисток, а кто-то сразу на фронт. Однако с середины июля начали прибывать эвакуированные, в основном, женщины с детьми. Вскоре население стало больше, чем раньше. Расселяли беженцев в тех домах и в тех семьях, откуда люди ушли на фронт, в порядке уплотнения.

Как-то погожим сентябрьским днём Настя забежала в сельсовет, надо было договориться насчёт транспорта для доставки продуктов в больницу. Около сельсовета стоял грузовик, водитель помогал выбраться из кузова вновь прибывшим. Настя обратила внимание на стоящую у обочины девушку. Одета она была непривычно для этих мест – клетчатая юбка в складку, вязаная кофточка явно с чужого плеча и задорный красный беретик с хвостиком. Обеими руками девушка бережно прижимала к груди два свёрточка, завёрнутых в куски солдатского одеяла. Она растеряно разглядывала лопнувший при прыжке из кузова ремешок туфельки.

В помещении сельсовета шла регистрация и размещение прибывших эвакуированных. Тимофей Иваныч, старичок, до войны служивший счетоводом, а теперь замещающий секретаршу, старательно записывал данные в конторскую книгу. Перед ним сидела дама лет сорока с хвостиком в шляпке с вуалью и в жакете с плечами на вате. Спина жакета была сильно испачкана, рукав порван, что не мешало даме держаться с большим достоинством. На коленях она бережно держала клетку с грязно-белым попугаем. Попугай топорщил крылья и устало закатывал глаза.

– Профессия? – деловито спросил Тимофей Иваныч, косясь на экзотическую птицу.

– Маникюрша-педикюрша.

– … Хто?

Ручка замерла над листом гроссбуха, с кончика пера сползла капля чернил и расплылась кляксой.

– Маникюрша-педикюрша, – также невозмутимо проговорила дама.

Тимофей Иванович покраснел, почесал кончиком ручки переносицу, и крикнул в открытую дверь в соседний кабинет:

– Василь Василич, тут из Ленинграда приехала эта… как её… «прости господи», так мне её как записывать?!

Прыснув, Настя выскочила в коридор.

Вечером, вернувшись из больницы, Настя с удивлением обнаружила, что дверь в квартиру не заперта. Из комнаты девочек раздавалось двухголосое «уа-уа». Озадаченная Настя заглянула в комнату. На кровати лежали и сучили ножками два младенца, над ними склонилась та самая девушка в красном беретике, которую Настя видела днём. Девушка испуганно оглянулась на скрип двери, по её щекам бежали слёзы.

– Вот те здрасте, что за гости у нас? – Настя вошла в комнату.

– Эвакуированные мы…, нас к вам вселили в порядке уплотнения, вот справка, – девушка протянула бумажку с печатью.

– Понятно. А слёзы по какому поводу?

– У меня ничего нет. Детей надо выкупать, перепеленать, а не во что. У Олежки сыпь, у Олечки тоже… Я не знаю, что делать.

Настя осмотрела младенцев, у обоих животики и худенькие попки были покрыты мелкой гнойничковой сыпью.

– Дети то твои? Молоденькая ты больно.

– Мои. Мне уже девятнадцать.

– А зовут тебя как?

– Таисия.

Настя открыла комод, достала стопку чистого постельного белья.

– Вот что, Тася, эти две простыни рви на пелёнки, а этой застелешь кровать. Я пойду, воды нагрею, таз принесу. Да где-то у меня марганцовка была.

– Спасибо Вам!

Через час выкупанные и накормленные малыши мирно спали в чистых пелёнках, обложенные подушками, а Настя с Тасей ужинали в тёплом круге света под уютным абажуром. Тася негромко рассказывала свою горькую историю.

Она родилась и выросла в Ленинграде, на Петроградской стороне. Два года назад, на выпускном балу, познакомилась с Олегом – добрым, весёлым парнем. Год дружили, вместе ходили в кино, на каток, гуляли по улицам любимого города. Он был курсантом военного училища. Через год, когда Тасе исполнилось восемнадцать, поженились. Вопрос о жилье пока не вставал, Тася по-прежнему жила с родителями, Олег прибегал в увольнения. Этим летом он заканчивал учёбу, ждали распределения, гадали, куда пошлют, да судьба распорядилась иначе. Грянула война. Олега отправили на фронт сразу, даже попрощаться не успели. С тех пор от него ни одной весточки.