Гроздь винограда

Голубые блюдца неотрывно смотрели на профиль парня, который в свою очередь краем глаза наблюдал за той агонией, что пыталась сдержать Алиса. Надо отдать должное, у неё получалось намного лучше, чем у Эдварда. Он вовсе забыл о сдержанности, грозясь пальцами вывернуть руль.

— Добился, чего хотел?

— Я хотел помочь.

— Помочь семье, что пожадничала денег на операцию твоему отцу? Не поверю, чёрт тебя подери! Ты намеренно выставил себя хорошим и правильным героем, не упустив возможности напомнить, какая дерьмовая семья Голден!

Эдвард в изумлении уставился на раскрасневшуюся девушку:

— Проблемы своей больной головы на мою здоровую не сваливай.

— Разве я не права?

— И в мыслях подобного не было!

— Тогда бы ты лично передал мне деньги!

Принс не выдержал:

— Да, чёрт подери, я знал, что именно так ты и подумаешь! Да, я действительно считаю, что твои родители — дерьмо! Да, несмотря на всю паршивость, я искренне захотел помочь! Довольна?

С каждым брошенным словом Алисе становилось всё труднее и труднее дышать. Казалось, она и без напоминания молодого человека знала, как он относился к её семье и что о них думал. Однако лишний раз услышать об этом оказалось слишком болезненно.

Отбросила со своих колен чёртов конверт и прошипела:

— Я не нуждаюсь в твоей помощи!

Открыла дверь автомобиля, желая поскорее покинуть душный салон и, наконец, задышать полной грудью. Но Эдвард крепко ухватил за локоть и дёрнул на себя прежде, чем успела осуществить задуманное.

— Вздумала сбежать? Мы не договорили!

Поморщилась и резко выдернула руку из захвата, не жалея яда в голосе:

— Видеть тебя не могу!

Быстро вылезла из машины, споткнувшись о собственные ноги, и громко хлопнула дверью.

Эдвард наблюдал, как стремительно удалялась девушка, чуть ли не бегством спасаясь от него, и претерпевал новое чувство, что в одно мгновение затмило злость.

Грусть.

Настолько осязаемая грусть, что стало больно.

Грязно выругался и шибанул ладонью по рулю, ощущая неприятные импульсы в руке. К чёрту, в груди болело гораздо сильнее.

Глава 21

Эдвард не хотел идти на тренировку.

Настроение не заладилось с самого утра, как только он открыл глаза после неспокойного сна. Снежный хаос бушевал не только за окном, но и в душе. Стоило только вспомнить девичий голос, который в какой-то момент стал отдушиной, эликсиром для израненного сердца; как на душе гадко скребли кошки.

Именно этим утром девичий голос вдруг вызвал горечь во рту, в точности те ощущения, что испытывал три года назад.

Невыносимо слышать её голос.

Невыносимо видеть её капну волос.

Кто она? Соломенная чучело. Как мог забыть?

«Соломенное чучело» — утренняя аффирмация, которая должна помочь справиться с приступами боли в голове и вытеснить из неё голос. Однако стало только хуже.

Самовнушение не помогало. А голос звучал всё громче.

«Не хочу тебя видеть!»

«Мне не нужна твоя помощь!»

Значит ли это, что она не нуждалась в нём? Ответ напрашивался положительный, и потому настроение Эдварда упало ниже отметки «ноль» и перевалило за границу «не подходи, убью».

Она в нём не нуждалась.

И не это самое ужасное.

Он в ней нуждался. Вот что ужасно. И вот почему так нестерпимо больно и неприятно. Противно. И голос в голове противный.

— Эд! — смельчак толкнул в плечо, желая добиться внимание парня, который сидел на скамейке и неотрывно пялился на серый шкафчик. — Эд, ты заснул?

— С открытыми глазами, — усмехнулся Дилан, на которого и был переведён взгляд светло-зелёных глаз.

— Бутылку воды передай, Эд, — не унимался Блейк и в очередной раз толкнул в плечо. Не будь Принс столь подавлен собственными мыслями и тем телефонным звонком, что оглушил на несколько минут, непременно отвесил другу приличный подзатыльник.

Однако хотелось быстрее избавиться от назойливости Блейка, потому протянул бутылку воды и упустил из виду отсутствие крышки. Когда он успел открыть бутылку и забыть о пластике в своих руках?

Вода перелилась через края горлышка и создала лужу под ногами парней, которая стремительно распространялась по плитке пола.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Дилан, за что был награждён ещё одним взглядом. На этот раз не пустым. Раздражённым.

Эдварда раздражала мнимая забота Кларка. Он в целом раздражал.

Откинул голову назад и поморщился, стукнувшись затылком о железную дверцу шкафчика. Чёртовы шкафчики.

Мыслями вернулся к телефонному разговору и прикрыл глаза. Наверное, даже хорошо, что позвонила мать и тем самым притупила боль и заглушила девичий голос в голове.

Посеяла раздражение и злость, но вместе с тем укрепила надежду на светлое и прекрасное будущее. Оно же возможно. Эдвард был уверен.

— Угадай, где я?

Голос матери был весел, но с трудом прослушивался из-за шума на заднем фоне. Такое чувство, будто…

— В поезде?

— Через час буду в Кембридже!

Секундное недоумение сменилось настоящей злостью, которая выразилась в несдержанном шипении:

— Почему не предупредила, что приедешь? Чёрт!