Гроздь винограда

— М-м, действие, — откашлялся Принс и подался вперёд, убирая руку с бедра Рэйчел. — Конечно, действием. Придумай что-нибудь интересное.

Девушка долго думать не стала. Казалось, она заранее знала, что будет загадывать, потому только и ждала возможности озвучить действие.

— Покажи свои татуировки. Все.

Алиса удержалась от громкого смешка и свела брови на переносице, отчего пролегла глубокая складка. К чёрту морщины, ей всё также не нравилась игра. А последнюю минуту вовсе раздражала.

— Без проблем!

Поднялся на ноги, откинув подушки в сторону, и покачнулся. Переизбыток алкоголя ударил в голову и отразился на координации, однако на месте устоял.

Расправился с пуговицами на чёрной рубашке и снял её, чтобы продемонстрировать рисунки на руках, туловище и ниже.

— Штаны снимать не буду, малышка. Достаточно одного голого самца в этой комнате, — посмеялся Эдвард и оттянул ремень на джинсах вниз, открывая обзор на выточенные косые мышцы живота. На них тоже присутствовало чёрное изображение.

Алиса вовсе не планировала наблюдать за процессом обнажения Принса, однако любопытство взяло вверх. Ей искренне было интересно, сколько татуировок покрывало его тело и что побудило испачкать тело в несмываемых чернилах.

Только любопытство.

Покосилась на парня и заметила в области ключиц изображение ласточек, обращённых друг к другу, на животе — большая бабочка с распахнутыми крыльями, а ниже, на косых мышцах, ветви лавры.

Алиса поспешно отвела взгляд, испугавшись собственного внимания на те участки тела, на которые вовсе не хотелось смотреть.

Не хотелось знать, что его тело пусть и не славилось рельефами завсегдатаев тренажёрных залов, но было жилистым.

Не хотелось знать, что от пупка пролегала дорожка тёмных волос и скрывалась за плотной тканью джинсов, которые он оттягивал на радость представительницам слабого пола.

Алисе не хотелось знать таких деталей, однако теперь она знала и оттого претерпевала лихорадочное биение сердца.

Глупое-глупое сердце!

— На левой ноге морда тигра, — просветил собравшихся Эдвард, неспешно натягивая рубашку. — На ступнях несколько тату-надписей.

— В них есть смысл? — спросил парень из факультета социологии и с сомнением уставился на татуировки, обрамляющие руки Принса.

— Намного больше смысла, приятель, чем в твоём присутствии здесь.

— Зачем так грубо?

— Отвали, — раздражённо отмахнулся Эдвард и повалился на подушки, ощущая дикую усталость. Чёртов алкоголь!

— Как на счёт музыки? — поспешил сбавить поднявшийся градус сомнительной перепалки Генри и достал из чехла гитару.

Принс при виде музыкального инструмента хрипло рассмеялся и взглядом передал другу всё, что он думал о подобном предложении.

Генри и бровью не повёл, протягивая гитару Николасу:

— Давай, новичок, покажи всем класс!

Парень с радостью перенял на себя внимание окружающих, которым уже не терпелось заполнить неестественную тишину дома. Если музыкальная установка подвергала их риску, то от ненавязчивого бренчания струн никто не собирался отказываться.

Алиса в который раз за сегодня подивилась Николасу и его назначению в музыкальном клубе. И в который раз она бросила взгляд на Принса, чьё безразличие к сложившейся ситуации искренне удивляло.

«Почему он забросил музыку?»

Девушка не знала ответа и, скорее всего, уже не узнает. Потому не посчитала нужным зацикливаться на этом вопросе и полностью растворилась в мастерстве Николаса.

Струны гитары и длинные пальцы парня создавали приятную слуху музыку, которая заполонила каждый уголок помещения. Если не брать в расчёт хмельных студентов и тихий смех, то музыке удалось невозможное — поселить уют в образовавшемся кружке из горы подушек.

Красивый мужской голос плавно подстроился под музыку, и Алиса подняла взгляд на Генри.

Он пел на неизвестном ей языке, и пел настолько хорошо, что за считанные секунды заставил всех умолкнуть.

— Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus! — напевал Генри негромким голосом, и вскоре к нему присоединился женский, не менее приятный голос:

— Post jucundam juventutem, post molestam senectutem.

Алиса в заинтересованности посмотрела на Хизер, которой удалось так ловко подхватить мотив неизвестной песни. Как оказалось, песня была неизвестна только новеньким, когда как старшекурсники без запинки, в унисон запели:

— Vivat Academia! Vivant professores!

Алиса улыбнулась, переводя взгляд с одного старшекурсника на другого, и прониклась всеобщей атмосферой покоя и единения. Приобняла за плечи Рози и Марину, сидящих по обе стороны от неё, и тем самым замкнула круг из покачивающихся в такт музыке студентов.

— Vivat membrum quodlibet! Vivant membra quaelibet!

Прикрыла глаза, наслаждаясь атмосферой, и не смела противиться лёгкой улыбке. Она любила звучание гитары.

Эта любовь преследовала её с детства, и если по началу Алиса с сомнением относилась к музыкальному инструменту, который отнимал слишком много свободного времени у друга, то со временем полюбила. Не могла не полюбить инструмент, подаривший ей не одно прекрасное произведение.