Гроздь винограда

Ни презентации, ни музыки, ни труппы на заднем фоне. Встал за трибуну и, схватившись ладонями за её стенки, заговорил.

Говорил об общественном прогрессе и вытекающем из него парадоксе современной цивилизации, о факторах, порождённых прогрессом, и об их влиянии на отдельно взятого человека.

Он изредка обращался к своим записям, предпочитая говорить о «сложном» простыми словами. Алисе нравился подобный подход, когда же Энн, сидящая рядом, недовольно кривила губы.

— Нужна презентация, — прошептала она, отрывая взгляд от выступающего парня. — И скажи ему, чтобы научился держаться на сцене. В конце концов, он будет выступать перед многоуважаемыми людьми, и не имеет права так развязно вести себя.

Алиса удивлённо уставилась на девушку:

— Я? Не ты ли здесь главная?

— Не ты ли организовываешь тут всё? — парировала с деловитой усмешкой. — И да, татуировки недопустимы. Пусть наденет рубашку с длинными рукавами.

Голден в возмущении повысила голос:

— Тоталитаризм прогрессирует, да?

— Я вам не мешаю? — раздался раздражённый голос со сцены, и девушки одновременно подбодрились.

Эдвард фыркнул:

— Кстати, в качестве отличного примера психофизиологической недоразвитости человека на фоне общественного прогресса можно привести тандем Голден и Гиббсон.

Смешки в зале явно были не в пользу девушек. Если Алиса не стала вступать в спор и опустила глаза в свои записи, то Энн не позволила промолчать раздутая гордость:

— Надеюсь, в день Х ты воздержишься от глупых шуточек.

— Если ты просишь.

Алиса от неожиданности вскинула голову на сцену. Она не ослышалась?

Чёрт подери!

Была готова к словесной перепалке, к ядовитому тону парня, к громким возмущениям Президиума… Но никак не могла ожидать, что Принс так просто уступит. Просто ли?

Удивилась не только она, но и Гиббсон, которая нервно поёрзала на кресле и, не придумала ничего лучше, чем кивнуть.

Алисе тут же захотелось пересесть как можно дальше от девушки, однако это выглядело бы слишком грубо и странно. Вместо этого уставилась на Принса и в очередной раз почувствовала себя так, будто её прибили мешком по голове. Он смотрел на Энн непозволительно долго. Что за чертовщина?

— Так, ты отстаиваешь точку зрения… — растерянно заговорила Алиса, пытаясь собраться с мыслями. — Прогресс для общества — зло?

Принс едва уловимо нахмурился и лениво перевёл взгляд на неё:

— Я не так категоричен, Голден. Прогресс неизбежен, потому что предопределён биологической и социальной составляющей человека. Но в погоне за оптимальной жизнью, человек сам создал для себя нездоровую обстановку, которая породила апатию, одиночество, пессимизм, примитивизм и бла-бла-бла.

Девушка выдержала угрюмый взгляд светло-зелёных глаз:

— Я не услышала ответа на вопрос.

Уловила характерный смешок на задних рядах и обернулась, чтобы увидеть веселящегося парня:

— Надо было слушать доклад, а не болтать.

— Я с тобой разговариваю? — взъелась Алиса и ощутила, как кто-то дёрнул её за рукав полувера.

Энн. Сегодня она бесила сильнее, чем когда-либо.

— Для члена массового сектора ты слишком эмоционально нестабильна, — заметила Энн, заслуживая презрительный взгляд. Будто без едкого замечания Алиса не понимала, что подобное поведение её не красило.

Однако она не виновата. Это целиком и полностью вина Принса, который успел покинуть сцену и сейчас сидел на кресле в конце ряда с нескрываемой усмешкой.

Выступления продолжились, а в конце затянувшейся репетиции мисс Гиббсон собственной персоной вызвалась озвучить замечания.

Нет, Алиса не рвалась выступить с критикой и уж тем более не желала перечислить все замечания для Принса. Однако изменившийся настрой Энн сбивал с толку и заставлял смотреть на неё не просто как на заносчивую суку, а как на привлекательную заносчивую суку.

А ещё она двуличная и лицемерная, раз ни словом не обмолвилась об отсутствии презентации к докладу Принса. Она с неприсущим ей легкомыслием заметила, что было бы неплохо отыскать в гардеробе рубашку и не шокировать профессоров татуировками.

— Дресс-код, понимаю, — отозвался парень, даже не подозревая, что раз за разом оглушал Голден тумаком по голове. — Что на счёт галстука, бабочки?

— Запонки, — подсказал кто-то из присутствующих, вызывая у парня только смех. Энн же сдержанно улыбнулась:

— Достаточно рубашки.

— Без проблем.

«Без проблем», — эхом раздалось в голове Алисы, которая больше не смотрела на них и не желала слышать их странные диалоги. Что за прилив доброты накатил на Принса?

Наверное, так сказывался приём лекарств, иначе не объяснить милость, которую он оказывал Энн.

Он был мил. Мистер Принс был мил, что выглядело дико и неестественно. По крайней мере, в представлении Алисы.

Предстояла очередная тягомотина с макулатурой, которая в геометрической прогрессии заполняла стол. Так, Алиса задержалась в актовом зале, скрепляя копии докладов и складывая их в отдельные папки. Скрупулёзность, на которой строилась вся работа деканата, медленно подводила к нервному тику.