Гроздь винограда

Толкнул девушку назад, отчего она встретилась копчиков с краями столешницы, и натянул её чёртовы-выпрямленные-волосы на ладонь. До корней. До болезненно всхлипа, вырвавшегося из сопротивляющегося рта.

Голова запрокинулась назад, демонстрируя тонкую шею, которая так и просилась на отдельное внимание. Она получила это внимание, мурашками откликаясь на шершавый язык, который проделал влажный путь от ключиц до подбородка.

Наверное, это и стало точкой невозврата. Потонувший во влажных звуках всхлип стал ничем иным, как сигналом капитуляции. Мгновение, и ладони Голден заскользили по грудной клетке парня, добираясь до воротника костюма, и пальцами смяли ткань.

Внизу живота зародился огонь, который со стремительной скоростью разносил катастрофу по всему телу. Нервные окончания обострились до предела, отчего даже воздух ощущался кожей. Но даже ему было не под силу усмирить пожар.

Никто не мог помочь.

А Принс не щадил, руками исследуя женское тело. Каждое прикосновение — новый эпицентр, новая вспышка, новая катастрофа.

Ощущения на грани. Невыносимо.

Алиса не в силах сопротивляться апогею, приподнялась на цыпочках и теснее прижалась к парню, будто он и был спасением.

Нет, он только усугублял огонь внутри.

Потянул девушку вверх, ладонями сжимая ягодицы, и посадил на столешницы. Так ближе. Так острее.

Так необходимо.

Развёл прелестные ножки в сторону и задрал подол платья, чувствуя, как Голден вздрогнула от неожиданной близости. Прикосновение голой кожи — новый уровень, и это неминуемо вело к гибели.

«Это нереально», — стучало в мозгу девушки, когда руки парня оставляли красные отметины на коже её бёдер.

«Я сплю», — не унимался мысленный хоровод, когда взгляд зелёных глаз устремился вниз и увидел лоскут женского белья, кружевом прикрывающего ногату.

«Что я творю?»

Горячие поцелуи переместились на ключицы и ниже, особое внимание уделяя ложбинке между грудей.

«Что он творит?»

Ладонь накрыла женское лоно, и Алиса неосознанно попыталась свести ноги, что оказалось невозможным. Максимум чего добилась — так это обхватила бока парня и тем самым ближе притянула к себе.

Длинные пальцы медленно закружились вокруг нежной плоти, которую не спасало несчастное кружево. Напротив, только обострило ощущения.

Алиса не сдержала стон, а следом ещё один и ещё. Каждый был умело пойман парнем и заглушен жарким поцелуем. Язык онемел, а внизу живота невероятная ломка.

Так хорошо от неторопливых поглаживаний, и так мало.

Зажмурила глаза и, поддаваясь внутренним инстинктам, подалась бёдрами вперёд. Не хотелось думать, насколько вызывающе это выглядело в глазах парня, потому что он вытворял более безумные вещи.

Стоило указательному пальцу проникнуть внутрь девушки, как она резко распахнула глаза и замерла. Однако Эдвард не обратил внимание на заминку, следом присоединяя второй палец.

— Ты такая… Чёрт! — выругался и, сделав несколько быстрых толчков пальцами, отстранился.

Расправился с пряжкой ремня и расстегнул молнию штанов, не позволяя губам девушки оставаться без внимания его языка. Оттянул нижнюю губу, вызывая тихий всхлип, и довольно улыбнулся.

«Я свихнулся!»

Потянул девушку на себя, руками придерживая бёдра.

«Остановись, пока не поздно!»

Смял мешающий подол платья на тонкой талии и оттянул в сторону лоскут кружевного белья.

«Пиздец, какая узкая!»

Ввёл два пальца в женское лоно и, заручившись желанными стонами, заменил пальцы на побуревший от напряжения член.

Вошёл резко. Во всю длину. И замер, с холодным ужасом осознавая две вещи: он только что лишил Голден девственности, и он настолько на пределе, что от горячего, узкого безумия, в котором оказался, взрывалась каждая клетка.

Слышал у самого уха громкий вскрик, а после ощутил на плече влажность от девичьих слёз, поток которых было не унять.

— Как же больно, — прохрипела девушка, судорожно вбирая воздух в лёгкие, и застонала. На этот раз не от удовольствия.

— Ты девственница, — ошарашенно пробормотал Эдвард и заставил девушку посмотреть на него, пальцами сжимая её подбородок. — Серьёзно? Девственница?

Голден попыталась отвернуть голову, но ни тут-то было. Парня распирала такая ярость вперемешку с диким желанием и болезненным стояком, что он не позволил высвободиться из зрительного плена.

Грубо процедил:

— О таких вещах предупреждать надо, Голден!

Из голубых глаз выкатывались слёзы, а губы, ещё недавно пылающие от поцелуев, вдруг засохли и едва ли не свернулись, точно изживший себя осенний лист.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ты полгода встречалась с Кларком, и вы не трахались? Серьёзно? Вы ёбнутые!

Алиса не выдержала, с неменьшей ядовитостью прошипев:

— О-о, подходящее время поговорить о Дилане! Рассказать о нашем петтинге?

Вспышка ярости была настолько резкой и неконтролируемой, что бёдра сами подались вперёд и едва ли не впечатали девушку в стену.

Громкий девичий вскрик и тупая тяга в области поясницы вынудили грубо выругаться.

Блядь!

— Очень-очень больно, — прошептала Алиса и закрыла лицо ладонями, что, наверное, стало последней каплей.

Член покинул девушку, и, в противовес ожиданию, стало в разы хуже. И Голден и Принсу.