Гроздь винограда

Делая вид, что не обратил внимания на кровавые подтёки на ногах девушки и на собственном члене, поспешил натянуть штаны и справиться с чёртовой молнией. Как же хуёво!

Алиса соскользнула со столешницы и оправила подол платья, претерпевая ощущение жжения внизу живота, а при шаге — саднящую боль. Она, точно затравленный зверёк, смотрела на напряжённую спину парня и не знала, как справиться с разъедающими душу чувствами.

— Я не сказала, потому что… — настолько тихо прошептала, что пришлось повторить громче, чтобы за громкими ругательствами Эдвард расслышал. — …наверное, мне захотелось утереть тебе нос. Твои насмешки и двусмысленные намёки вынудили меня промолчать!

Парень фыркнул и оглянулся на девушку через плечо:

— И кому ты сделала хуже? — прорывающуюся во всеуслышанье ярость не удалось скрыть под насмешливым тоном. — Ты лишний раз убедила меня в своей тупости, Голден!

— А если бы не промолчала, то ты бы остановился?

— Разумеется, — твёрдо ответил и не посмотрел на девушку, потому что единственное, что она вызывала в нём — это неконтролируемый гнев.

«Дурочка! Какая же дурочка!»

— Понятно.

Принс громко выругался и развернулся к треклятой столешнице:

— Что тебе…

Не успел договорить, наблюдая, как девушка быстро проскользнула между стеллажей и вышла из подсобки, громко хлопнув дверью.

Закрыл лицо ладонями и растёр кожу до красных пятен.

— Я другое имел в виду, — пробормотал в пустоту и в отчаянии шибанул ногой по столешнице.

Хотела, чёрта подери, утереть нос… В захламлённой подсобке!

И он тоже хорош. Зачем попёрся за ней? Зачем поцеловал? Почему не остановился? Должен был! Должен не думать о ней и не искать глазами в толпе.

Теперь же он точно не сможет выкинуть Голден из головы.

Он у неё первый.

И от этого факта не хотелось самодовольно улыбаться. Хотелось удариться головой о чёртову столешницу и разметать по её поверхности мозги.

* * *

— Я сплю здесь, — сообщил Эдвард и плюхнулся на разобранное кресло.

Генри спорить не стал и занял соседнее кресло, которое только предстояло приготовить для комфортного сна.

— Я удивлён, что ты решил переночевать у нас.

— Мне нравится ваша берлога.

Принсу и правда нравилась квартира Генри, которую он делил со своей группой. Не просто квартира, а место для вдохновения, творчества и репетиций.

И пусть пространства катастрофически не хватало, но Эдвард согласился бы спать на полу, лишь бы не возвращаться в общежитие. Меньше всего хотелось видеть знакомые рожи.

Единственное, что необходимо — хорошенько отдохнуть и собраться с мыслями.

— Классная вечеринка, — продолжал что-то говорить Генри, орудуя над своим спальным местом.

— Ага-а, — на автомате бросил парень и, откинувшись спиной на покрывало, уставился в потолок.

— Понравилось наше выступление?

— Ага-а.

— В следующий раз сыграешь с нами?

— Аг-к-х-х, — Эдвард рассмеялся и показал другу средний палец. — Думал меня подловить?

— Почти получилось, — усмехнулся Кинг и прилёг на постель. — Ты мыслями далеко отсюда.

— Просто устал. И вечеринка, кстати, отстойная.

— Алисе тоже не понравилась.

Принс замер и настороженно уточнил:

— Причём здесь Голден?

— К слову пришлась. Она, кстати, раньше всех ушла.

— Мне неинтересно, — пробормотал и взбил кулаками подушку, хоть немного, но избавляясь от нахлынувших эмоций.

— Не ценишь ты своих слушателей. Алисе, между прочим, очень понравилась песня «Подсолнух».

Эдвард промолчал и плотно закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на чёртово любопытство.

«Правда, понравилось? А что она сказала? А какой момент ей понравился больше?»

Вопросы так и не были заданы — парень с трудом, но проглотил любопытство. Однако Генри проявил удивительные телепатические способности, продолжая каждым словом стучать по вискам.

— Песня напомнила ей о детстве. Представляешь, она заблудилось в подсолнуховом поле, и после этого за ней закрепилось прозвище «подсолнух», — Генри выждал характерную паузу, рассматривая до предела напряжённую спину друга, и добавил. — Она всегда следует за солнцем.

Принс подскочил на кресле и выжидающе уставился на Кинга, улыбка на губах которого сподвигла размышлять о тяжком преступлении.

— Это ничего не значит, — отчеканил Эдвард, наблюдая, как друг понимающе кивнул:

— Конечно! Ты же ненавидишь Алису.

— Именно, — отрывисто кивнул и плюхнулся обратно на постель, не обращая внимания на спутавшееся в ногах покрывало.

В помещении резко стало душно.

«Не поверил», — мелькнула мысль после нескольких минут гнетущей тишины, но Эдвард не предпринял попытки убедить друга в своём искреннем презрении к Голден.

Потому что что-то изменилось.

Прикрыл глаза ладонью, несмотря на сумрак в комнате, и постарался успокоить участившееся дыхание. Давно не ощущал себя настолько вымотанным.

Это был долгий день.

Долгая ночь.

— И давно ты её ненавидишь?

Принс рвано выдохнул.

— С третьего класса.

«Ох-х, чёрт!»

Глава 16

Эдвард вышагивал между рядами автомобилей и периодически останавливался около новой модели. Слушал хвалебные характеристики, соглашался осмотреть салон, кивал, как если бы сегодня собирался приобрести машину, и продолжал путь.