Гроздья гнева

– Я сам первое время трусил, – сказал дядя Джон. Он аккуратно подтянул штаны к коленям. – Плохо мне, – сказал он. – Чувствую, опять согрешу.

– Не согрешишь, – сказал отец. – Денег-то нет. Крепись. Грех обойдется доллара в два, не меньше, а где их сейчас возьмешь?

– Да, верно… Только у меня и мысли грешные.

– Ну что ж. Это можно и бесплатно.

– Все равно грех, – сказал дядя Джон.

– Зато дешево, – сказал отец.

– А ты не шути с грехом.

– Я не шучу. Валяй греши. С тобой всегда так: тут черт-те что делается, а ты носишься со своими грехами.

– Знаю, – сказал дядя Джон. – Со мной всегда так. Но вы и половины моих грехов не знаете.

– Держи их про себя.

– Вот и с уборными тоже – сижу, и все мне чудится, будто это грех.

– Тогда ходи в кустики. Ну, подтягивай штаны, пойдем. Надо спать ложиться. – Отец продел руки в проймы комбинезона и застегнул пряжку. Он спустил воду и долго стоял, задумчиво глядя, как она бурлит в унитазе.

Было еще темно, когда мать разбудила свое семейство. В открытые двери освещенных по-ночному корпусов лился неяркий свет. Из соседних палаток доносились разнообразные похрапывания.

Мать сказала:

– Поднимайтесь, вылезайте отсюда. Пора ехать. Скоро уже рассветет. – Она подняла скрипучую затворку фонаря и зажгла фитиль. – Вставайте, вставайте.

Под навесом лениво завозились, сбросили байковые и ватные одеяла. Сонные глаза щурились на свет. Мать надела платье поверх рубашки, в которой она спала.

– Кофе нет, – сказала она. – Осталось несколько лепешек. Будем есть их дорогой. Ну, поднимайтесь, надо грузить вещи. Только потише, а то соседей разбудите.

Прошло еще несколько минут, прежде чем они окончательно стряхнули с себя сон.

– Никуда не бегать, – предупредила мать Руфь и Уинфилда. Все оделись. Мужчины убрали палатку и погрузили вещи. – Поровнее укладывайте, – сказала мать. Они положили сверху матрац и перекинули брезент через жердь.

– Ну так, – сказал Том. – Готово, ма.

Мать держала в руках тарелку с холодными лепешками.

– Хорошо. Вот, берите по одной. Больше у нас ничего нет.

Руфь и Уинфилд схватили по лепешке и залезли на грузовик. Они укрылись одеялами и заснули, не выпуская из рук холодные жесткие лепешки. Том сел в кабину, нажал кнопку стартера. Мотор чихнул и заглох.

– Черт тебя побери, Эл! – крикнул Том. – Батарея разряжена.

Эл пришел в ярость:

– А как ее подзарядишь, когда бензину в обрез?

И Том вдруг усмехнулся.

– Этого я не знаю, только виноват ты, больше никто. Придется заводить вручную.

– Нет, это не моя вина.

Том спрыгнул на землю и достал ручку из-под сиденья.

– Ну, значит, моя, – сказал он.

– Дай сюда. – Эл схватил ручку. – Поставь на позднее, а то мне пальцы оторвет.

– Ладно. Валяй.

Эл крутил яростно. Двигатель работал с перебоями, стучал, фыркал. Том осторожно заглушал его, потом переставил зажигание и уменьшил подачу газа.

Мать села рядом с ним.

– Так весь лагерь разбудим, – сказала она.

– Ничего, опять заснут.

Эл влез в кабину с другой стороны.

– Па с дядей Джоном сели наверх, – сказал он. – Хотят еще поспать.

Том подъехал к главным воротам. Сторож вышел из конторы и осветил грузовик фонарем.

– Подождите минуту, – сказал он.

– А что такое?

– Совсем уезжаете?

– Да.

– Надо вас вычеркнуть.

– Вычеркивайте.

– Куда поедете?

– Хотим податься дальше на север.

– Ну, счастливо, – сказал сторож.

– Счастливо оставаться. Всего хорошего.

Грузовик осторожно обогнул насыпь и выехал на шоссе. Том вел машину по той же дороге, по которой они приехали сюда, – мимо городка Уидпетча на запад, к шоссе № 99, потом к северу на широкое шоссе, ведущее к Бейкерсфилду. Когда они подъехали к городским окраинам, было уже светло.

Том сказал:

– Куда ни глянешь, везде рестораны. И в каждом подают кофе. Вон тот всю ночь открыт. У них, верно, этого кофе галлонов десять, и ведь горячий, черт его подери.

– А ну тебя! – сказал Эл.

Том усмехнулся, посмотрев на него.

– Я вижу, ты в лагере успел девочкой обзавестись.

– Ну и что же из этого?

– Ма, посмотри, какой он злющий. С ним сегодня шутки плохи.

Эл раздраженно буркнул:

– Я скоро отобьюсь от вас. Одному, без семьи, куда легче.

Том сказал:

– Через девять месяцев ты сам обзаведешься семьей. Я ведь все видел.

– С ума ты сошел, – сказал Эл. – Я устроюсь в гараж, а есть буду в ресторанах.

– А через девять месяцев обзаведешься женой и ребенком.

– Нет, не обзаведусь.

Том сказал:

– Уж очень ты стал умный, Эл. Смотри не нарвись – проучат тебя как следует.

– Кто это меня проучит?

– Такие всегда найдутся, – сказал Том.

– Воображаешь, что тебе всё…

– Да ну будет, Эл, – остановила его мать.

– Я первый начал, – сказал Том. – Мне захотелось подразнить его. Ты не обижайся, Эл. Я не знал, что девочка тебя за сердце зацепила.

– Нет такой девочки, которая бы меня зацепила.

– Ну, нет так нет. Не будем спорить.

Грузовик подъехал к городу.

– Закусочных-то сколько – и все с горячими сосисками, – вздохнул Том.

Мать сказала:

– Том! Я один доллар приберегла. Тебе очень хочется кофе? Тогда возьми.

– Нет, ма. Я просто дурака валяю.

– Возьми, если уж так хочется.

– Не возьму.

Эл сказал:

– Тогда нечего твердить – кофе да кофе!

Том помолчал.