Грозовое лето

— Моя скота нет, насальник. Моя не украл. Султангали богатый, я бедный, насальник.

— Ага, кто бандит?

Старик совсем запутался и умоляюще замахал руками.

— Товарищ командир, тут все дело в том, что его сын Загит комиссар Башкирского кавалерийского полка на польском фронте, — сказал начальник дозора.

— А он не врет?

— Да зачем ему врать? Загита-агая я сам знаю.

— Кто же такой Султангали?

— Султангали тоже его сын, но богатый и всегда якшался с валидовцами…

— Ага, поедем в деревню, там разберемся!

В Сакмаеве Поленов приказал согнать всех жителей на площадь у мечети, встал, расставив крепко ноги, на круп коня, которого держали под узду ординарцы, и закричал:

— Я уполномоченный Башкирской республики! Здесь я — партия, я — БашЦИК и Совнарком, я — ЧК… Кто попытается меня обмануть — расстреляю. И пока по-хорошему спрашиваю: где бандиты?

Крестьяне из его крика поняли одно слово — «расстреляю» — и перепугались. Женщины заголосили и разбежались по дворам. Однако деревенским мальчишкам Поленов понравился — важный, с револьвером и саблей, и кричит зычно.

К Поленову подошел, прихрамывая, кренясь, Гайзулла и сказал твердо, но вполголоса:

— Товарищ командир, я председатель сельсовета аула.

— Ага, и что же?

— А то, что бандитов надо искать в лесу, а не в ауле.

— Ты мне указываешь?

— Конечно, указываю. Крестьяне за эти годы столько повидали в ауле вооруженных до зубов всадников, что теперь не верят никаким заклинаниям и страшатся новых несчастий. С ними надо бы толковать проще, ласковее. Вы куда направляетесь?

Поленов был вынужден сказать, что ведет отряд в Бурзян-Тангаурский кантон.

— А здесь Кэжэнский кантон.

— Мои полномочия в пределах всей республики! Если ты будешь мешать мне бороться с классовым врагом, то я сниму тебя с председательского места… Распорядись-ка лучше накормить джигитов, а мне предоставь дом почище для ночлега.

Самый видный, просторный дом в ауле был Нигматуллы, но после его побега там находились сельсовет и школа. Поленову приглянулся дом Султангали, тоже пятистенный, из крепких сосновых бревен, и он расположился там с адъютантом, с ординарцами, вестовыми. Хозяин сбился с ног, ухаживая за столь знатным гостем, потчевал его и самогоном, и вкусными яствами, вскользь заметил, что Загит, комиссар полка, его родной старший брат.

— Назначаю тебя председателем сельсовета! — распорядился Поленов, захмелев.

Султангали, не чаявший выбраться из беды после мятежа закадычного своего дружка Нигматуллы, был ошарашен такой негаданной удачей и вертелся перед Поленовым лисой.

— Рахмат, товарищ командир! За уважение ко мне, к сыну бедняка, рахмат! Ненавижу бандитов. Вам я раскрою их тайное местонахождение. И вас наведу на следы шайки Хажиахмета и Нигматуллы.

Поленов окончательно раскис и вскоре, поддерживаемый Султангали и ординарцами, проследовал в дальнюю горницу, где и захрапел на перине.

Утром он приказал арестовать и отправить в кантонную тюрьму Гайзуллу, а сам с отрядом помчался в Кэжэн.

Хисматуллу разбудили редкие винтовочные выстрелы у пруда и тюрьмы. Привычно, не теряя присутствия духа, он оделся, вынул из кобуры револьвер, сказал Гульямал:

— Беги к соседям, заройся в сене! Наверно, бандиты Нигматуллы. Я пойду в кантком!..

Стрельба тем временем прекратилась, по улицам бежали любопытные, охочие до любых зрелищ, которыми столь щедра была тогдашняя жизнь; проскакал конный вестовой и крикнул Хисматулле, что из тюрьмы выпустили заключенных — конокрадов, дезертиров, грабителей.

— Товарищ Хуснутдинов, будьте осторожны!

— Да кто это самовольничает?

— Форма красноармейская.

Здание кантисполкома со всех сторон охранялось конными и пешими красноармейцами. Хисматулла хотел пройти в свой кабинет, но часовые его туда не впустили, втолкнули в соседнюю комнату, где сидел на столе, болтая ногами в фасонистых сапожках, — подарок благодарного Султангали, — Поленов, курил длинную, с пушистым пеплом на кончике папиросу.

— Председатель канткома партии Хуснутдинов.

— Ага, тебя-то мне и надо, — снисходительно произнес Поленов, спрыгнул, бросил окурок, затоптал сапогом; его движения были нарочно замедленные, ленивые. — Только давай договоримся, что побеседуем по-хорошему, по-дружески.

— Что здесь происходит? Почему выпущены из тюрьмы жулики и конокрады?

— Я, полномочный представитель обкома, БашЦИКа и Совнаркома, а также БашЧК, приказал выпустить из тюрьмы безвинных, заточенных туда агентами Хажиахмета и Нигматуллы. Получены достоверные сведения от Султангали, председателя сельсовета в Сакмаеве.

— Но там председателем Гайзулла… Гайзулла Бикбаев!

— Смещен, арестован по моему приказу.

«Авантюрист или дурак? Да такой полномочный представитель находка для валидовцев!.. Мы только-только начали завоевывать уважение народа, а вот такой молодчик опять подорвет доверие к Советам!..»

В этот момент в комнату ворвался джигит и заорал что было силы:

— Товарищ командир, там арестанты отняли у двух красноармейцев винтовки, лошадей и ускакали!..

— За мной! Вперед! — Поленов стремглав бросился на улицу. — Смерть бандитам!

«Нет, он либо спился, либо полоумный! Может, он самозванец?..»