Грозовой фронт

Джейна прижалась к нему, обняв за талию, с силой впилась пальцами в спину и тихо выдохнула куда-то рядом:

– Обожаю тебя. И твою «женщину».

Алекс с силой зажмурился. Казалось, это всё ещё продолжается странный зыбкий сон на этом острове вечной весны. И на миг показалось, что сейчас он откроет глаза и снова увидит темницу Верндари, летящую в лицо ледяную воду, стражников, кандалы и усмешку Эвана, что давно проводит на нём опыты.

И мир снова поплывёт, теряя чёткие границы и размывая это настоящее в пустой поток чёрного океана небытия. Он уже шагал за эту грань. И может скоро переступить опять.

Сейчас осознать, что всё вокруг – иллюзия, было бы особенно жестоко.

Но пальцы Джейны, царапающие спину, были живые, и её взволнованное дыхание, и биение сердца…

– Алекс, – тихо, переливчато, больно. – Ты должен вернуться. Слышишь?! Должен.

Как же дико хотелось самому на это надеяться!

– Да. Слышу. Я приду за тобой. За вами. – Он порывисто приподнял её, но сжал слишком сильно, и Джейна охнула. – Ты якорь мой в этом мире…

– Если не придёшь – я сама найду. Увижу, почувствую – и найду. И мне плевать на Серых.

– Не сомневаюсь.

– Иди уже, – чуть отвернулась Джейна в сторону, но без слёз. Улыбнулась снова, а потом нахмурилась: – Он мне тоже так сказал. Варий. Последнее, что сказал тогда: «иди». И ещё «слушай своё сердце». Ты должен его найти. Мне тоже на многое нужны ответы.

Ответы… Алекс бросил взгляд на небо, окружённое острыми вершинами гор, на застрявшие среди них кучевые облака, что темнели к вечеру. Задул ветер, заколыхались плотные листья лавров, застучало тихонько подвесное деревянное украшение у самого дома.

И сосредоточился изо всех сил на том, что он здесь, сейчас, живой, настоящий.

Джейна не выдержала и повела его вперёд.

– Ладно. Провожу тебя до обрыва. Пойдём. Тоже не люблю прощаться.

Через лавровый лес шли тихо и молчаливо, слушая то ли пение птиц в зарослях, то ли самих себя. Но не доходя до мыса, Джейна остановилась под кроной раскидистого эвкалипта.

– Будет тяжело смотреть, как ты уходишь. – Чуть подняла она плечи, будто ёжась от прохладного ветра с моря, что несильно трепал рукава свободной рубахи.

– Если что, Сагиш во всём поможет. Да и дядя на твоей стороне. И… я бы не верил этому Дорану. Береги себя. Пожалуйста, – посмотрел он ей в глаза ещё раз.

Джейна с силой сжала его плечи:

– Без тебя мне нет смысла себя беречь.

– Сейчас у тебя все смыслы себя беречь! И только то, что здесь безопасней, не даёт мне забрать тебя с собой, Джейна…

– Знаю, – грустно усмехнулась она. – Просто возвращайся.

Алекс подошёл ближе к Джейне, молча прижался губами к её губам. Замер. Провёл ладонями по талии. Но только тихая, едва заметная боль тянула где-то внутри, напоминая о себе снова и снова. Он должен разобраться с этим, пока не стало поздно. Отстранился, ласково и с улыбкой тронул её раскрасневшуюся щёку. Сощурился, ещё раз запоминая бесконечную нежность и веру в него во взгляде. Словно напился из источника божественной силы, и теплота разлилась по венам.

– Спасибо всем богам за тебя…

И не в силах больше затягивать, повернулся и наконец дошёл до самого края мыса Рока – туда, где распахивалось бездной бесконечное море, – чувствуя, как огромная часть души осталась здесь, в причудливых зарослях лавра и эвкалипта, в бегущей с вершин гор ледяной воде, среди цветущей долины и рядом с той, что дарила смысл.

Море хмурилось и расходилось волнами, что бились о скалы Каменной бухты всё сильней и яростней. Когда Алекс наконец смог ступить на влажные и скользкие, покрытые водорослями и ракушками камни, начинался прилив. Уходить будет непросто, тем более с такой малочисленной командой, но Алекс отчего-то вовсе не боялся сейчас бросить вызов Илакийскому морю и свежему пассату.

– Капитан! – залихватски крикнул Дени, ожидавший его в шлюпке, что, казалось, вот-вот расшибётся о камни.

Ступая по сухим вершинам валунов, Алекс наконец добрался до баркаса и перемахнул через борт. И сам взялся за вторую пару вёсел.

– Отчаливай! – крикнул и сделал гребок, оттолкнувшись со своей стороны от близкого дна. Шлюпка качнулась, но быстро поймала равновесие, и за пару десятков гребков они уже дошли до «Ясного», который вовсю вооружался парусами.

Алекс ухватился за знакомый до последней зазубрины борт, подтянулся и поднялся на палубу. Огляделся. Теперь им всем работать за двоих. Команда разошлась по мачтам, Мейк уже у штурвала, трое парней готовы поднять якорь, и, как только шлюпку втащили на шкафут и закрепили плотней, Алекс сам привычно выкрикнул то, что должен был командовать боцман старшим по мачтам:

– Поднять фок и грот! Приготовить кливер! Живей, парни! Живей! – прошёл он, покачиваясь от лёгкого крена. – Если мы выйдем из бухты без единой царапины – всем по кружке крепкого рома!

– Боги, храните капитана, – расхохотался Дени и ловко потянул снасти.

– Шкот трави, дурень, – ругнулся рядом Марис.

– Эге-гей, ребята! – заорал с бизани третий марсовый, а на палубе уже взялись за якоря.