Грозовой фронт

Прошла уже добрая половина ночи. Разметавшись по пустой постели, Талира никак не могла найти удобное положение. Распущенные волосы спутались, ночная рубашка прилипла к телу.

– Анабель, – не выдержала и сипло позвала Талира, вглядываясь в темноту за кроватью. – Ты здесь, Анабель?

Тишина. И спустя долгое время тихое шуршание.

– Да, моя сента.

– Позови… пусть позовут Верховного Служителя Эвана. Разбудите. Скажите, срочно.

Они давно всё знают, что толку скрывать.

Анабель – умница – бесшумно и молча скрылась.

И снова тишина и только ветер за окном. Талира встала и босиком пробежала по мраморному полу дворца. Распахнула одно из окон, несмотря на строжайшие запреты лекарей и наказы беречь себя от малейшей простуды. Лихорадка в Меригосте едва не стоила ей жизни. Но что до того, если жизнь и так в постоянной опасности. Кому верить? Да можно ли кому-то верить?

Холодный ветер скользил пальцами по телу, пронизывал насквозь, играл длинными прядями. Да только глухое чувство внутри не выдуть сквозняком как душный запах цветов.

И когда Эван пришёл и подошёл к ней, как всегда тихо и молча, Талира не сдержалась, прижалась к нему со всей силы, дрожь охватила всё тело. Казалось, её никогда не перестанет трясти, точно внутри сошла лавина и сметает всё на своём пути. Лавина из страхов, вины, одиночества, горечи и пустоты, лавина того льда, что выморозила душу.

Эван неуверенно огладил её волосы, словно забыл, как касался раньше – слишком давно они не были близки.

– Талли… – начал он, осторожно убирая её волосы с плеча и наверняка собираясь учить жизни.

Он не был сонный, но был едва одет – только небрежно наброшенная на рубаху серая накидка. Снова читал полночи свои книги или кого-то допрашивал, а может… Ей всё равно!

К Тёмному эту осторожность и напутствующие речи, его голос, привычный к проповедям.

Талира подняла на него глаза, но не искала взгляда. И без того знала, как он может смотреть, изучая, исследуя, бесстрастно. Она смотрела на его губы и ждала, когда он просто поцелует, коснётся, как раньше, вспомнит, как желанна она была год назад, когда встречи были тайными, а император был жив, и Алекс…

Эван понял и, склонившись, поцеловал, чуть нерешительно, пока она сама не подалась ему навстречу. Тело ещё помнило его ласки и откликнулось и в этот раз. Серая накидка полетела на пол, туда же соскользнула её шёлковая рубашка, а после жалобно скрипнули деревянные опоры кровати, когда они вдвоём опустились на мягкие перины и белое облако простыней и подушек окутало их морской пеной.

А после… Талира затихла, отвернувшись и замерев взглядом на листьях, что качались у раскрытого окна. Эван не видел, как в её глазах блестели невыплаканные слёзы, причудливо искажали малиновую комнату, двоили диваны и крохотный столик у зеркала. Казалось, что они плывут на волнах. Незаметно и молча Талира зажмурилась, позволяя слезам стечь жгучими дорожками по щекам и впитаться в подушку.

Обняв эту подушку руками и прижав к животу, Талира так и не заснула до самого рассвета.

11 Якорь

Остров Шинтар, деревня Сагард

Когда они шли с реки в темноте, луна уже скрылась за вершинами гор и звёзды потускнели. Алекс ступал нетвёрдо, но всё-таки горная река вернула ему силы.

Им с Джейной отдали на время дом Вария. Тот всё равно пустовал, да и хорошо, что стоял на отшибе – меньше вероятность кого-то встретить. Сейчас особенно не хотелось.

В доме было пустынно и тихо.

– Думаю, Варий был бы не против, – пробормотала Джейна, устраиваясь в объятиях Алекса на широкой кровати рядом с печью.

И сил встать и куда-то уходить больше не было. Пусть всё катится в бездну… Поддавшись этой слабости и прижав Джейну к себе за талию, Алекс устало растянулся, вдохнул будоражащий запах влажных волос и заснул вместе с ней так быстро, как давно не случалось.

Но только впервые за долгое время ему снились видения прошлого. Почему-то снова войны с пиратами у берегов Энарии, лихие абордажные бои, звериные крики морских разбойников, кровь, текущая по палубе, вперемешку с грозой, штормовым морем и горизонтом, что плавился от огненных всполохов.

И снова тот Итен…

Алекс стоял на средней палубе у фок-мачты и как околдованный смотрел на ивварский корабль, что шёл на них. Море бросало «Ясный» с волны на волну, через пробоину в борту плескались высокие пенные гребни. Перебитая фок-мачта отчаянно скрипела, и паутина теней от спутанных вант скользила по мокрым доскам вперёд-назад. Так странно. Враг шёл наперерез, и поражение было так близко, а Алекс следил за этими тенями и всё не мог оторвать взгляда.

А потом он тонул. Не было сражения, не было треска и дрожи столкнувшихся кораблей, только сразу – вода, идущие на дно чёрные силуэты друзей. Призрачные бледные лица, десятки, сотни захлебнувшихся мертвецов в непроглядной толще воды, и он сам без дыхания, без движения, только опутанные плетью снастей ноги и тянущая к себе бездна.

И кто-то рядом вдруг ожил, шевельнулся, подплыл ближе. Или спустился из какого другого мира, окутанный светом, – разрушил мрак, разбил оковы, вытянул на поверхность.