Грозовой перевал

– Опомнитесь, мисс! – сказала я, тронув ее за плечо. – Так и помереть недолго! Знаете вы, который час? Половина первого. Ступайте лягте спать! Теперь больше нечего ждать этого сума сброда: он пошел в Гиммертон и там заночевал. Рассудил, что вряд ли мы захотим сидеть из-за него до поздней ночи, и уж во всяком случае, сообразил, что если кто не спит, так только мистер Хиндли, и что хорошего мало будет, если дверь ему откроет хозяин.

– Ни в каком он не в Гиммертоне, – вмешался Джозеф. – Чего тут гадать – он не иначе как лежит на дне какой-нибудь ямы в трясине. Грешник понес заслуженную кару, и хотел бы я, чтобы предостережение не прошло для вас напрасно, мисс, – может быть, и вы на очереди. Возблагодарим же небо за все! Все складывается ко благу для тех, кто отмечен и взыскан Господом. Знаете, что сказано в Писании… – И он начал приводить всевозможные тексты, указывая, в какой главе и в каком стихе можно их найти.

Так и не уговорив своевольницу встать и скинуть с себя мокрую одежду, я оставила их вдвоем, его – проповедовать, ее – дрожать в ознобе, и пошла в свою комнату укладываться с маленьким Гэртоном, который спал так сладко, как если бы все вокруг спало крепким сном. Еще довольно долго доносились до меня назидания Джозефа; потом я услышала медленные стариковские шаги по лестнице и вскоре заснула.

Утром, когда я сошла вниз несколько позже обычного, я увидела при свете солнечных лучей, пробивавшихся в щели ставней, что мисс Кэтрин все еще сидит у огня. И наружная дверь была все так же распахнута настежь; в незапертые окна падал свет; Хиндли уже вышел и стоял на кухне у очага, осунувшийся, заспанный.

– Что с тобой, Кэти? – говорил он, когда я вошла. – Вид у тебя скучный, совсем как у собачонки, которую только что окунули в воду. Почему ты такая мокрая и бледная, девочка?

– Я промокла, – отвечала она неохотно, – и меня знобит, вот и все.

– Ох она, негодница! – вскричала я, видя, что господин сравнительно трезв. – Попала под вчерашний ливень да так и просидела всю ночь напролет, и я не могла ее уговорить подняться с места.

Мистер Эрншо глядел на нас в недоумении.

– Ночь напролет… – повторил он. – Что ее тут держало? Неужели страх перед грозой? Да ведь гроза то вот уж несколько часов как прекратилась!

Никому из нас не хотелось заводить речь об исчезновении Хитклифа, пока можно было об этом молчать. Я отвечала, что не знаю, с чего это ей вздумалось сидеть всю ночь, а Кэтрин не сказала ничего. Утро было свежее и холодное; я распахнула окно, и в комнату хлынули сладкие запахи из сада; но Кэтрин крикнула в раздражении: «Эллен, закрой окно. Я и так закоченела!» И у нее стучали зубы, когда она, вся съежившись, придвинулась к еле тлевшим углям.

– Она больна, – сказал Хиндли, пощупав ее пульс. – Верно, потому и не хотелось ей ложиться. К черту! Опять начнете донимать меня вашими проклятыми болезнями. Что тебя погнало под дождь?

– Охота бегать за мальчишками, как и всегда, – заскрипел Джозеф, пользуясь случаем, пока все мы в нерешительности молчали, дать волю своему злокозненному языку. – На нашем месте, хозяин, я бы попросту захлопнул двери у всех перед носом – тихо и мирно! Не было такого дня, чтобы вы ушли и тут же не прибежал бы этот проныра Линтон; а мисс Нелли тоже хороша! Сидит на кухне и караулит, когда вы вернетесь; и только вы вошли в одну дверь, он в другую – и был таков! И тут наша спесивица бежит сама к своему предмету. Куда как достойно – слоняться в полях за полночь с богомерзким чертовым цыганом, Хитклифом! Они думают, я слеп. Но я не слеп! Ничуточки! Я видел, как молодой Линтон пришел и ушел, и видел, как ты (тут он обрушился на меня) – ты, подлая, шкодливая ведьма! – прошмыгнула в дом, едва заслышала на дороге стук копыт хозяйского коня!

– Молчи, ябеда! – закричала Кэтрин. – Я тебе не позволю нагличать в моем присутствии! Эдгар Линтон зашел вчера совершенно случайно, Хиндли. И я сама попросила его уйти: я же знаю, что в таком состоянии тебе неприятно встречаться с ним.

– Ты, разумеется, лжешь, Кэти, – ответил ее брат, – да я тебя вижу насквозь! Но сейчас плевать мне на вашего Линтона: скажи, ты гуляла этой ночью с Хитклифом? Говори правду, ну! Не бойся ему навредить: хоть я и ненавижу его, как всегда, но он недавно сделал мне добро, так что совесть не позволяет мне оторвать ему голову. Чтоб этого не случилось, я его сегодня же с утра ушлю работать куда-нибудь подальше, и когда его здесь не будет, ты смотри у меня в оба: тут я возьмусь за тебя как следует.

– Этой ночью я в глаза не видела Хитклифа, – ответила Кэтрин, начиная всхлипывать. – А если ты прогонишь его со двора, я уйду вместе с ним. Но, кажется, это тебе уже не удастся: он, кажется, сбежал… – Тут она безудержно разрыдалась, и остальные ее слова нельзя было разобрать.