ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Неопределенность обстановки заставила Ставку Верховного главнокомандования 3 апреля направить начальнику военной разведки дополнительные указания, в которых требовалось «постоянно следить за всеми намерениями и группировками противника и своевременно определять направления, на которых он производит сосредоточение войск, а особенно — танковых частей»[235].

В этих же указаниях перед военной разведкой была поставлена задача «вскрыть резервы противника и их расположение, ход перегруппировки и сосредоточения немецких войск» [236].

Указание Ставки ВГК поступило в ГРУ, опережая на несколько дней важное распоряжение, которое Гитлер подписал в Берлине. Это произошло 15 апреля 1943 года. В тот день Гитлер утвердил приказ № 6 — план летнего наступления германских войск на Восточном фронте.

«Я решил, — сказал Гитлер, обращаясь к своим генералам, — как только позволят условия погоды, провести наступление “Цитадель” — первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на всю весну и лето текущего года.

В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира!»[237]

Директивы и приказы Гитлера печатались в нескольких экземплярах и доводились до сведения только представителей высшего военного командования. До остальных генералов — только в части, их касающейся.

В 1943 году Гитлер стал еще более осторожным и подозрительным. После разгрома резидентур советской военной разведки в Берлине, Брюсселе и Париже он приказал усилить борьбу против советской разведки в Германии и на территориях всех оккупированных стран, где находились германские войска. Особое внимание было уделено усилению борьбы с советскими разведчиками и партизанами, действовавшими на территориях Украины и Белоруссии.

Гитлер считал, что, разгромив резидентуры советской разведки во Франции, Бельгии и Германии, он тем не менее не может считать свои секреты в полной безопасности. Поэтому приказал вести тотальную и жестокую борьбу против коммунистов, евреев, саботажников и разведчиков противника.

Силы германской военной разведки и контрразведки (абвера) были увеличены, подразделения пеленгации были оснащены новыми более мощными и точными установками. Полномочия специальных подразделений гестапо, занимавшихся проверкой благонадежности немцев и лиц других национальностей, проживавших на территории Германии, были расширены. Гестапо, используя захваченного советского разведчика Анатолия Гуревича, начало радиоигру с ГРУ, стремясь дезинформировать советское военное командование относительно замыслов ведения войны на Восточном фронте.

В берлинской каторжной тюрьме Плетцензее в конце декабря 1942 — начале 1943 года были казнены Ильзе Штебе, Рудольф фон Шелия, Клара Шабель и другие агенты советской разведки. Страх витал над германской столицей, порождая уныние у одних и подталкивая других, честных, немцев к сопротивлению фашистскому режиму. Борьба продолжала ожесточаться. Складывающиеся условия заставляли советских военных разведчиков действовать более профессионально и осторожно. Центр ставил перед своими резидентами новые задачи. Среди них первоочередными были: выявить вероятность вступления Японии в войну против СССР на стороне Германии и установить, что же планируют США и Великобритания предпринять на западе против Германии. Сталин с нетерпением ожидал, когда Рузвельт и Черчилль примут окончательное решение и откроют второй фронт.

В апреле 1943 года в Центр поступило сообщение: «Ценный британский источник из Швеции доложил, что германский Генеральный штаб уверен в том, что союзники в этом году не будут делать попытку высадиться во Франции, Бельгии или Голландии…»

Ситуация с открытием второго фронта в Европе постепенно прояснялась. Перспективы были безрадостными — в 1943 году Советский Союз не мог рассчитывать на высадку экспедиционных сил англо-американцев в Западной Европе. Перспективы открытия второго фронта союзниками отодвигались уже на 1944 год.

В первом квартале 1943 года Ставка Верховного главнокомандования требовала от военной разведки конкретных данных о возможности вступления Японии в войну против СССР.

Резидентура Рихарда Зорге, добывавшая достоверные сведения о планах японского правительства, была разгромлена японской контрразведкой еще в конце 1941 года. В 1943 году ценная информация об отношении Японии к войне поступала из Токио от подполковника К. Сонина, из Великобритании — от генерал-майора И. Склярова и из США — от военного разведчика Л. Сергеева.

Лев Сергеев числился в Центре под псевдонимом Морис.