Грубиян

— Прости, детка, — тихо говорит он, словно читая мои мысли. — Я не хотел тебя обидеть, просто… не могу понять, почему после всего того, что они с тобой сделали, ты по-прежнему рвёшься к ним. Не понимаю я этого, не понимаю…

Я просто смотрю на него несколько бесконечно долгих секунд и проклинаю свой всепрощающий характер, потому что не могу долго злиться на Макса. Особенно после того, как он называет меня «деткой», словно это какое-то магическое слово, после которого хочется броситься к нему на шею, сломя голову. Да и Макса я в какой-то степени могла понять: об меня, конечно, не тушили сигареты, но я тоже получала, так что могу представить, что он чувствует.

— Мы оба наговорили лишнего, — вспоминаю заодно и свои слова. Парень ради меня принципами поступился, а я… — Но ты должен понять, что она — моя мама. Другой у меня нет и не будет, понимаешь? Это не значит, что я просто взяла и забыла о том, через что прошла, но я не могу её бросить.

— Понимаю. Но всё равно против того, чтобы ты тут оставалась.

Его никогда и никому не под силу переделать; так и останется упёртым ослом…

— Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между вами… — с ужасом округляю глаза.

И дело вовсе не в том, что я ни за что не выбрала бы Макса. Как раз наоборот. Это было бы слишком ужасно, если бы я отказалась от матери?

Слышу ответный смешок Макса.

— Я, конечно, засранец, но не до такой степени, — произносит он. Пару секунд в трубке стоит тишина, а потом он всё же договаривает. — А если бы я всё-таки поставил тебе ультиматум, кого бы ты выбрала?

Пару секунд молчу, собираясь с мыслями: мне кажется, что бы я сейчас ни ответила, у меня в любом случае будут проблемы. А ещё мне было страшно честно отвечать на этот вопрос, потому что тогда Макс однозначно догадается, что я к нему чувствую.

— Это нечестно! — восклицаю я. — Ставить такой ультиматум человеку, находящемуся в моём положении!

Макс вновь смеётся, и у меня на душе становится теплее.

— Ты выйдешь ко мне?

Старательно прячу улыбку и качаю головой так, чтоб он это увидел.

— Не заставляй меня подниматься к тебе.

На секунду пытаюсь представить его в своей квартире и… не могу. Макс никак не визуализируется у меня посреди этого загнивающего двухкомнатного ада.

— Стой, где стоишь. Сейчас спущусь.

Мне хватает пары секунд, чтобы натянуть тёмно-синее зимнее пальто и застегнуть чёрные кожаные сапоги на сплошной подошве, которые мы купили вместе с Ксюшей, но из подъезда я выхожу не раньше, чем через пять минут: не хочу, чтобы Макс знал, что я неслась к нему, не видя ступенек. Я медленно подхожу к нему и замираю на расстоянии вытянутой руки.

— Зачем ты приехал?

Макс делает едва уловимое движение рукой, и вот я уже впечатываюсь в его грудь лицом.

— Знаешь, мне хватило и десяти минут, чтобы понять, что ничто не стоит ссоры с тобой, — мурлычет он мне в шею, и я изо всех сил удерживаю себя в руках. — Это прозвучит смешно, но я жутко скучал по тебе.

Обхватываю парня руками и поглубже зарываюсь в его объятия.

— Совершенно не смешно, — глухо бормочу я. — Я тоже скучала.

Когда его руки обнимают меня ещё сильнее, я чувствую такую эйфорию и умиротворение, что хочется рассыпаться на части. Господи, какая же я идиотка…

— Есть немного, — хохочет Макс, и я понимаю, что последнюю фразу произнесла вслух.

Стучу кулаком в его спину, в то время как Макс слегка кусает меня за шею; по коже тут же расползаются предатели-мурашки, которые заставляют парня довольно мурчать.

— Макс… — всхлипываю я.

Не знаю, о чём именно я хотела сказать. Может о том, как сильно я люблю этого грубого и наглого засранца. Может о том, как сильно боюсь потерять его из-за своих неподдающихся логике поступков. Может о том, что мне очень важны его поддержка и постоянное присутствие рядом, хотя это говорит, скорее, о моём эгоизме, которого я раньше за собой не замечала. Может о том, как я рада, что он, несмотря ни на что, всё же приехал сюда ради меня. А может, и сама хотела извиниться за то, что так грубо накинулась на него там, на парковке.

Но парень, в отличие от меня, ориентировался в ситуации лучше.

— Я знаю.

Два простых слова, от которых меня с головой накрыло облегчение: мне не нужно было ему ничего объяснять — он и так всё чувствовал.

Пару минут мы так и простояли, пока с тёмного неба не начали падать снежинки. Макс отодвигает меня ровно настолько, чтобы видеть моё лицо.

— Где твоя шапка? — хмурит он брови. Эта его забота заставляет мои губы растянуться в улыбке, отчего парень хмурится ещё сильнее. — Чему ты улыбаешься?

Качаю головой и утыкаюсь лицом в его шею: желание сказать ему о том, что люблю его, с каждой секундой становиться всё нестерпимее.

— Я так рада, что ты приехал, — вместо этого говорю и трусь о шею парня носом.

Он целует меня в висок.

— Но уезжать со мной ты не собираешься, так ведь?

Качаю головой, внутренне приготовившись к его очередному «взрыву».

Но взрыва не последовало.

— Тогда я остаюсь с тобой.

Вот так. Ни больше, ни меньше.

Смотрю на Макса во все глаза: у меня ведь так и не вышло представить его в своей квартире…

— Но… — начинаю я, но договорить мне не дают.