Грубиян

— Нужно, милая, — усмехается отец Макса: я вновь думаю вслух. — Давай, попробуй! Уверен, у тебя получится!

Совсем неуверенно смотрю на Макса, который кивает в ответ, и вдыхаю поглубже.

— Спасибо… папа, — выдыхаю я.

Мужчина треплет меня по голове как пятилетнего ребёнка.

— Вот видишь, ничего сложного! А моя жена будет не против в третий раз стать матерью, — смеётся… хм… папа, и смотрит на Лидию, которая по внешнему виду… в общем-то, совершенно не против.

Меня окончательно накрывает облегчение, — меня приняли в семью.

— Ну вот, а ты боялась, — шепчет Макс в моё ухо, посылая по коже волну мурашек.

Абсолютно некстати замечаю перед глазами россыпь родинок и перевожу на мужа многозначительный взгляд; Макс усмехается и подхватывает с пола свою толстовку, чтобы скрыть то, что меня чертовски отвлекает.

Весь вечер мы проводим в кругу семьи Макса; они рассказывают о своей жизни, избегая неприятных тем, но когда очередь доходит до меня, я теряюсь — моя история ненамного отличается от истории Макса. Но муж сам приходит на помощь: уверенно, без прикрас и приуменьшений рассказывает своим родителям о том, через что я прошла, пока не сбежала.

Молча выслушав сына, Лидия зажимает рот ладонями, а дядя Олег — было решено, что пока не привыкну, буду называть его так — некоторое время просто смотрит на меня.

— Встань, пожалуйста, — произносит он наконец и поднимается на ноги сам.

Настороженно исполняю его просьбу и не успеваю сориентироваться, как оказываюсь прижата к крепкой груди мужчины, который тихо гладит меня по волосам. Меня впервые обнимали так по-отечески, так что я всё-таки не сдержалась и зарыдала — всю свою жизнь мечтала, чтобы однажды мой папа одумался и просто обнял меня. И вот теперь, когда это сделал Соколовский-старший, меня словно прорвало: я вцепилась пальцами в его рубашку, комкая её и оставляя на ней некрасивые складки, и ревела навзрыд, насквозь промочив тонкую ткань. Всё это время он просто обнимал меня, давая мне возможность выплакаться и выпустить наконец всю эту боль, которая занозой засела внутри.

Когда рыдания превратились в тихие всхлипывания, меня слегка отстранили и заставили посмотреть в глаза.

— Теперь у тебя есть Макс, — мягко говорит мужчина. — И есть мать с отцом, к которым ты можешь обратиться с любой просьбой. Поняла?

Я надрывно киваю; шершавые пальцы стирают слёзы с моих щёк, а мягкие губы заботливо целуют в лоб.

Рядом появляется Макс и разжимает мои онемевшие пальцы, которые продолжают стискивать рубашку его отца.

— Отведи её наверх, пусть девочка приведёт себя в порядок, — тихо говорит Лидия. — И оставайтесь у нас, нечего на ночь глядя по дорогам шариться.

Макс хмыкает и подхватывает меня на руки; я утыкаюсь лицом в его шею и цепляюсь теперь уже за его толстовку.

— Чёрт, я даже немного ревную, — с усмешкой говорит Макс, и это выводит меня из моих депрессивных мыслей.

— К кому? К папе что ли?

— О, видишь, как легко и просто он стал папой! Меня-то ты к себе не сразу подпустила…

Усмехаюсь, вытирая слёзы рукавом кофты.

— Если б ты изначально вёл себя со мной по-человечески, я бы не бегала — ты же мне сразу понравился. Зато теперь ближе тебя нет никого.

Муж вносит меня в просторную, чисто мужскую комнату в тёмно-коричневых тонах и ставит на пол.

— Надо будет тут чуток поменять интерьер, — строит планы на будущее Макс. — Ты у меня с такими мрачными цветами не ассоциируешься совсем.

— А с какими ассоциируюсь? — не сдерживаюсь от вопроса.

Муж прожигает меня взглядом.

— С радугой, — тихо мурлычет он. — Такая же страстная, нежная, мягкая, любящая, живая, родная и настоящая. Я так люблю тебя, детка…

— И я тебя, хотя иногда ты бываешь совершенно невыносим! — смеюсь в ответ.

Макс подпихивает меня в сторону ванной.

— Иди, освежись. Там есть всё необходимое — мать держит целый склад полотенец, халатов и всяких принадлежностей на случай неожиданных гостей.

Киваю, скрываюсь за белой деревянной дверью, нарочито громко щёлкнув замком, и слышу приглушённый смех мужа.

Вода в самом деле творит со мной чудеса, избавляя не только тело от усталости, но и душу от перенесённого стресса. На полках в шкафчике помимо полотенец нахожу также чьи-то шорты и футболку — словно меня ждали. Натягиваю их на себя — благо размер подошёл — и тихо выбираюсь из ванной в спальню.

Макс занят любимым делом — ждёт меня, отжимаясь от пола; на нём из одежды только серые спортивные штаны — в общем, всё как я люблю. Пользуясь тем, что он меня не видит, жадно наблюдаю за перекатывающимися под кожей мышцами. Правда, надолго меня не хватает; подлавливаю момент, когда Макс замирает на вытянутых руках, и осторожно опускаюсь на его крепкую, широкую, горячую и уже немного влажную спину.

— Я уж думал, ты там заснула, — усмехается он и делает одно отжатие.

Кусаю его за плечо и чувствую, как его мышцы напрягаются ещё сильнее.

— Я тоже думала, что ты спишь, — дразню парня. — Ты меня ждал?

Запускаю ногти в его кожу на животе, и Макс вздрагивает, но всё же делает ещё одно отжатие.

— Каждый раз тебя жду.

Отжатие.