Группа

Профессор Луцкер направил пульт указки на демонстрационное полотно. Аудитория молчала, с любопытством разглядывая изображение двух мужчин – обнаженного в левом нижнем углу и седовласого, в белом одеянии и в окружении кудрявых ангелов – в правом верхнем. Мужчины тянули друг к другу руки. В центре картины их пальцы соприкасались. В этом было что-то смутно знакомое…

– Ну же, коллеги! Что это за произведение искусства?

Кто-то, нагуглив первым, подал голос с галерки:

– «Сотворение Адама», фреска Микеланджело Буонаротти, 16-й век. Сикстинская капелла, Ватикан.

– Молодец! – кивнул в сторону голоса профессор. – Центральный фрагмент этой картины, две соприкоснувшиеся пальцами руки, часто используется как метафора контакта, передачи знания, божественного благословения и любви. А теперь, – профессор снова щелкнул указкой, – взгляните на это изображение. Уверен, каждому из вас оно хорошо знакомо и лезть в поисковик не понадобится.

Студенты оживились, по аудитории прокатился шумок. Ну разумеется, это изображение было хорошо знакомо каждому из них! Когда-то им пестрела вся рекламная продукция MagicFly: все та же человеческая рука с отставленным указательным, но тянется к ней и вот-вот коснется – не палец Бога, а тонкий, как волосинка, проводок с искрой голубого света на самом кончике.

Впрочем, немудрено, что фрагмент картины опознали не сразу: в версии MagicFlyрука была затянута в узкую серебристо-черную перчатку, усеянную продольными и поперечными рядами крохотных выпуклостей, похожих на огуречные пупырышки. (К ним-то, к этим «пупырышкам», и подключались нейлектрики, как только пользователь оказывался в портале.) Фон тоже был другой – исполненный в трехмерной графике бескрайний космос.

– «Сотворение аутоморфа»! – выкрикнул кто-то с задних рядов, и профессор Лутцер, не сдержав смешка, погрозил шутнику указкой.

– И ведь какая интересная рифма жизни! – продолжил он, повернувшись к полотну и разглядывая репликант «Сотворения…» вместе со студентами. – MagicFlyизобразила рекламу своей продукции на фоне космоса – и через пару месяцев подросток погибает именно в «космосе». В кибертуальном космосе «Звездных бродяг», если сказать точнее. Не в «Дьявольских гонках», не в «Мезозое», не в «Даркнесс холле». В старенькой, примитивной бродилке. Он играл в нее на обычном плейспоте множество раз, и вот теперь зашел через портал MagicFly, подаренный ему родителями на день рождения. Это был первый случай, когда в портале погиб человек. Дальше смерти пошли одна за другой.

– Простите, а можно вопрос? – услышал Фадей звонкий девичий голос.

– Можно, – кивнул профессор.

– Скажите, почему в этих порталах умирали не все? С некоторыми – со многими – вообще ничего не случалось… насколько я знаю…

Фадей, полуобернувшись, разглядывал говорившую. На щеках у него проступил румянец. Хотя краснеть было нечего: он имел полное право на нее смотреть, как и полсотни других таких же парней-студентов, нагло пожиравших ее глазами.

У них на курсе было всего три симпатичных девушки, и лишь одна – невероятная красавица, Таис Индиго. Обычно он, Фадей, не решался задерживать на ней взгляд, посматривал быстро и тайком, но сегодня она задала вопрос лектору – и внимание всей мужской части аудитории было тут же направлено на нее.

– Прошу вас, сядьте, мадмуазель, – подмигнул девушке профессор. – Пока кто-нибудь не свернул себе шею. Отвечаю на ваш вопрос.

И профессор начал рассказывать о том, о чем Фадею было уже известно. Войти в пространство кибертуалити через портал MagicFlyбыло мало: чтобы попасть в Поток, нужно было сделать что-то еще, что-то такое, что Марк Устинов сделал случайно и о чем потом сообщил сестре. Которая вскоре после этого стала второй жертвой Потока. Раздавленные горем родители подали в суд на корпорацию MagicFly— и проиграли. Плейспот был признан абсолютно исправным и безопасным и никак не мог являться причиной гибели двух подростков двенадцати и семнадцати лет, умерших от стремительного истощения организма.

– А что именно он сделал? – спросили с первого ряда.