Группа

– А вот на этот вопрос ответа я вам не дам! – Профессор прищелкнул языком и развел руками. – Не потому, что не знаю, а потому, что эта информация – не предмет для такого вот открытого свободного обсуждения с неофитами-первогодками. Для нее нужна определенная подготовка. Хотя некоторые из вас, вижу по лицам, этим знанием отчасти уже владеют. Или думают, что владеют. Тут ведь как… тут, именно в этом месте, проходит черта, разделяющая область точных наук и установленных фактов – и невероятных фантастических теорий, по большей части бездоказательных. В нашем случае, правда, доказательства есть – не будь их, Поток не объявили бы вне закона, приравняв к виртуальному героину, а компании MagicFly не пришлось бы терпеть колоссальные убытки… которые, впрочем, они быстро восполнили, переведя продажи своих порталов в сферу нелегального бизнеса. Так что – да, некие факты, которые нечто доказывают, у нас есть. Есть смерти людей. Есть нечто, называемое Потоком. Есть порталы, которые как-то связаны с тем и другим. Осталось узнать – как. Желающих это узнать на собственном опыте до сих пор еще очень много, и все это в основном дети и молодые люди, от десяти до сорока лет. Вот теперь скажите мне сами, могу ли я поделиться с вами существующими предположениями насчет того, что именно сделал Марк Устинов. То есть, рано или поздно я ими, конечно же, поделюсь, иначе наш курс не имел бы смысла. Но – не сегодня.

Профессор Луцкер, продолжая интригующе улыбаться, прогулялся вдоль нижнего яруса индивидуальных учебных столиков, выстроенных классической подковкой, задержался у одного и коснулся плеча сидевшего там студента – рыжеволосого юноши с необычным выражением лица: бесстрастная угрюмая сосредоточенность сочеталась в нем с рассеянной мечтательностью. Лицо снайпера, настигнутого лавиной грез прямо в своей засаде.

– Вы согласны со мной, студент Расников?

«Снайпер» поднял на профессора внимательные глаза:

– Целиком и полностью, Илларион Аркадьевич.

В тот же вечер Таис Индиго появилась в кафетерии кампуса, где Фадей имел обыкновение посиживать перед сном. Она даже не стала делать вид, что их встреча для нее полная неожиданность.

– «Пикник на обочине», – усмехнулась Таис, вынув у него из рук замурзанную книжонку в мягкой обложке с завернувшимися углами. – Меня всегда привлекали парни, читающие бумагу… Но не настолько потрепанную, конечно.

Отложив книгу, Таис с веселым вызовом посмотрела прямо ему в глаза.

– Ну что ж. Рассказывай, что ты такое знаешь, чего не знаю я.

– Эм-м, – произнес Фадей, чувствуя, что краснеет.

– Не здесь, конечно. Здесь так много ушей. Все эти наивные непосвященные неофиты, бр-р! – Таис хихикнула, давая понять, что шутит. Просто прикалывается, изображая Луцкера. У нее были добрые, чуть насмешливые глаза цвета ее фамилии, темные вьющиеся волосы и милое чувство юмора. Именно милое, без претензий на какую-то особую тонкоту.

Фадей очень ее любил, свою первую девушку. Все те шесть дней, что она была с ним – и те два месяца, в которые умирала.

Перед своим уходом Таис выглядела примерно так же, как Лисса в момент их встречи – обтянутый истощенной плотью скелет с полосато-пятнистой кожей, усеянной незаживающими ранками и гнойничками. Ослабленный иммунитет сдавал свои позиции. Зрение угасало. Почки отказывали. Развилась сильнейшая тахикардия. Таис лежала в восстановительной капсуле, в лучшей клинике Москвы, но ни о каком восстановлении, конечно, речи уже не велось. Таис утекала, таяла на глазах. Фадей дежурил возле ее капсулы день и ночь, изредка сменяемый кем-нибудь из родителей девушки или ими обоими. Отец Таис все время спрашивал – почему? Зачем она это сделала?

«Потому что знала, как», – мысленно отвечал ему Фадей.

«Но откуда? Откуда она это знала?!» – восклицал отец Таис в голове Фадея.

«От меня. Я ей сказал. Я знал».

«Но – зачем?!»

«Я не думал, что она это сделает. Я думал, она – как я. Что мы оба хотим изучать Поток, стоя на берегу, а не сгинуть в нем, принеся себя в жертву кибернауке! Но она-то, оказывается, так не думала. Она думала, что с ней ничего плохого не случится. Что она сильнее, чем все другие – те, кто ушел в Поток до нее. Она думала, что сможет вернуться. Хотела быть первой, кто это сделает…»

«Но почему, но зачем, зачем…» – продолжал твердить отец обреченной девушки, уже без всякого вопросительного выражения. Если бы только Фадей мог отыграть все назад, если бы только мог отменить тот вечер, когда они с Таис, лежа в объятиях друг друга, говорили о Потоке и Таис в очередной раз шепнула ему: скажи…