Группа специального назначения

Он смутно помнил, как за кустами во что-то переодевался — шмотки были древние, пахли нафталином, рвались от неловких движений. Полковнику забивали кляп в глотку — очень кстати очнулся. Буторин на хорошем немецком языке предложил Вайсману облачиться во что-нибудь элегантное. Тот гневно мычал, но натягивал на себя ватные штаны и рваную женскую кофту — его уже трясло от холода.

Мотоцикл вывели из кустов, утрамбовали в люльку добычу, повели его по тропе, толкая втроем. Заводить мотор было равноценно самоубийству. С тропы свернули в лес — это был разреженный сосняк. Битый час пыхтели вдоль опушки, делали остановки, прислушивались. Вайсман приходил в себя и снова погружался в беспамятство. На исходе часа решили прекратить это безумие, расселись по местам. Вайсман застонал под ногами.

Мотоцикл шел с перегрузом, буксовал на каждой кочке. Потом была дорога между перелесками. «Выключи фару», — шипел Максим. «Не могу, — отбивался Буторин, — она включается вместе с двигателем, зараза». Разозлившись, Максим откопал в багажнике гаечный ключ и одним ударом разнес осветительный прибор. Но толку от этого было мало — треск мотоцикла сводил на нет все попытки тайного передвижения.

Они обогнули городок с юга, вышли на проселочную дорогу. Дважды приходилось съезжать в кювет, прятаться за деревьями: жизнь в приграничной зоне кипела и ночью: то и дело сновали машины и мотоциклы. Но из зоны возможных поисков они ушли — очень хотелось в это верить. Пришлось съехать с дороги и двигаться опушками, периодически покидая мотоцикл и выталкивая его из ям. Они уже были в этой местности — глаза отмечали знакомые ориентиры…

Вскоре приноровились к непростым условиям. Километр за полчаса — тоже неплохо. Два знакомых леска по фронту: в одном они ночевали, от другого спешно ушли, избегая встречи с танкистами… В первом лесу царила темень, во втором переливались огни, там гудела техника, как призраки сновали многочисленные силуэты.

До места бывшего ночлега оставалось двести метров, когда свет фар застал разведчиков врасплох! Мимо неслась колонна мотоциклистов. Оставалось только молиться! Максим схватил за шиворот Вайсмана, выдернул его из люльки, стал спихивать в водосточную канаву — и откуда только силы взялись! Навалился сверху, стиснул горло. Остальные, по крайней мере, еще походили на военнослужащих немецкой армии.

Когда в свете фар показался мотоцикл и два унтер-офицера, колдующих с мотором, колонна сделала остановку. «Что случилось?» — поинтересовался офицер. «Поломка, господин гауптман, — пожаловался Сосновский, утирая пот с чумазой физиономии. — С вечера в рытвину попали, а еще какой-то идиот фару разбил…» Солдаты заржали, кто-то спросил, догнали ли они этого идиота? «Помощь нужна? — деловито осведомился старший. — Можем дотянуть до леса на буксире». — «Спасибо, герр гауптман, сами справимся, — поблагодарил Буторин. — Не в первый раз эта груда железа ломается. Поднаторели уже». Колонна отправилась дальше.

Максим вытащил полковника абвера из канавы, привел в чувство. Пришлось двоим бежать по полю за мотоциклом с важным пассажиром…

В лесу они долго приходили в себя, курили, жевали сухую снедь из запасов мертвых венгерских военнослужащих. Полковнику вынули кляп, предварительно скрутив руки.

— Святая Магдалина, это вы, черт возьми… — он узнал Максима в свете фонаря, стал стонать и плеваться. — Что вы делаете? Вы же офицер германской армии!

Он всматривался в чумазые лица своих похитителей, и страшное подозрение овладевало им все сильнее.

— О, майн гот… Вы русские? Какого черта! Это провокация, как вы смеете! Мы имеем договоренности, вы не можете так поступать! Вас поджидают очень крупные неприятности!

Похитители хихикали, полковник смертельно бледнел.

— Немедленно дайте мне уйти… — требовал он, но уже без прежнего энтузиазма. — Вы хотите крупный международный скандал? Вам нужен повод, чтобы германские войска вас наказали? Вы его дождетесь! Это неслыханно, это возмутительно! У вас все равно ничего не получится! Послушайте, почему вы все время молчите? — Его глаза заслезились, он усердно заморгал. — Да, я понимаю, вы служите в русской разведке… Но вы взяли совершенно не того! Зачем я вам нужен? Я не владею важными сведениями, ваше начальство только зря потеряет со мной время! Вы слышите то, что я вам сейчас говорю? Почему вы смеетесь? Я могу рассчитывать на ваше понимание?

— Не советуем, господин полковник, — отозвался Шелестов. — А про то, чем вы владеете, поговорите с нашим начальством. Оно понятливое, всегда вникает в чужие заботы. Вы отдышались, герр полковник? Просим простить, но дальше вы опять пойдете с кляпом. И большая просьба: не сопротивляться, выполнять все наши указания. Вы же понимаете, что в случае провала мы убьем вас первым?