Групповой портрет с дамой

Во время этого визита атмосфера была куда более непринужденной. Киска, отбросив былые подозрения, сервировала чай – он был примерно такого же качества, как тот, что подавали в кафе и о котором госпожа Хёльтхоне отозвалась не слишком одобрительно; на столе было печенье (сухое), шерри (сухое) и сигареты, лица деликатных супругов были подернуты той меланхолической грустью, которая отнюдь не исключает легкой увлажненности глаз, но полностью исключает слезы. Мы провели приятный вечер без всякого намека на скрытую враждебность, но не без прорывавшейся иногда открытой неприязни. Парк уже был описан выше, чайная гостиная тоже, остается описать лишь веранду: она имела выгнутую форму в духе барокко, на торцах заканчивалась увитыми плющом перголами, а в середине плавной дугой выдавалась в парк; на лужайке – площадка для крокета; кусты роз усеяны первыми бутонами.

Теперь о Киске: брюнетка, выглядит никак не старше сорока шести, хотя на самом деле ей все пятьдесят шесть; ноги у нее длинные, губы тонкие, грудь нормальных размеров, одета в платье джерси красно-бурого цвета; ее искусно подкрашенное лицо казалось бледным, что очень ей шло. «Ваша история о молодой девушке, которая ездит на велосипеде от лагеря к лагерю, разыскивая своего возлюбленного, и наконец находит его на кладбище, просто прелестна. Разумеется, слово «прелестно» относится не к кладбищу и не к гибели молодого человека. Прелестно тут другое: молодая женщина пересекает на велосипеде Айфель и Арденны, доезжает до Намура, добирается до Реймса, возвращается в Мец, заезжает домой, опять пересекает Айфель; ее не останавливают ни зональные, ни государственные границы. Я знакома с этой молодой женщиной, и если бы знала, что в прошлый раз вы говорили о ней, я бы… Я бы… Право, я и сама не знаю, что именно я бы сделала… Но я бы постаралась чем-то ее порадовать, хотя особа она весьма и весьма замкнутая. Ведь мы с мужем еще в пятьдесят втором году, как только он вышел из заключения, сразу же поехали к ней, предварительно разыскав этого садовника и узнав у него ее адрес. Удивительная красавица… Даже мне, женщине, с первого взгляда ясно, какое восхищение она должна внушать мужчинам. (?? – Авт.) И этот прелестный ребенок, ее сын, с длинными и гладкими светлыми волосами. Мой муж был очень растроган – мальчик напомнил ему Бориса в юности, хотя тот был худой и носил очки; и все же они были очень похожи, не правда ли? (Высокопоставленное лицо кивнуло. – Авт.) Но ее взгляды на воспитание я нашла в корне неправильными. Нельзя было держать сына дома, следовало отдать его в школу. Как-никак, мальчику тогда исполнилось семь с половиной лет… То, чем она с ним занималась, иначе как романтическими выдумками не назовешь: пела ему разные песни и рассказывала сказки. А чего стоит эта пестрая мешанина из Гёльдерлина, Тракля и Брехта… Не знаю, право, можно ли считать «Исправительную колонию» Кафки подходящим чтением для мальчика, которому нет и восьми. Не уверена также, что натуралистические изображения всех, буквально всех человеческих органов не могут привести, скажем так, к излишне материалистическому взгляду на мир. И тем не менее: в этой женщине было что-то необычайно привлекательное, несмотря на полную анархию в ее образе жизни. Признаюсь: эти изображения половых органов на стенах, к тому же увеличенные… Мне кажется, она немного обогнала свое время… Хотя по нынешним меркам – скорее отстала! (Смех обоих супругов. – Авт.) Но мальчик был прелестен и держался очень непринужденно… А какая судьба у этой молодой женщины, которой в ту пору, пожалуй, было не больше тридцати: потеряла, можно сказать, трех мужей, а также брата, отца, мать… И такая гордячка! Из-за этой ее гордыни у меня недостало духу навестить ее еще раз. Правда, письмами мы с ней обменялись, это было в пятьдесят пятом году, после того, как мой муж съездил с Аденауэром в Москву; в министерстве иностранных дел ему удалось разыскать одного – буквально одного! – знакомого еще по Берлину, и он смог перекинуться с ним на ходу двумя-тремя словами о семье Колтовских. Оказалось: бабушки и дедушки прелестного мальчика нет в живых, тетя Лидия пропала бесследно».