Грустный мир

Весельчак разлепил глаза и уставился на человека, склонившегося над ним. Человек был в черной форме с большими золотыми буквами на груди «полиция». Именно им угрожала ему торговка булочной.

— Вам нельзя здесь находиться. Вы меня понимаете, мистер? Вам есть куда идти? — человек говорил все громче.

— Да, спасибо. Я просто устал, я пойду домой, — соврал Весельчак и нервно хихикнул. Врать он никогда не любил, да и не умел.

Кто такой «полиция», Весельчак понятия не имел, но перед глазами сразу встала королевская гвардия в одинаковых камзолах. Весельчак готов был поручиться, что Полиция — тоже королевский служащий. А засветиться в новом мире, в первый же день попав на ковер к правителю, не хотелось бы.

Он шел обратной дорогой и вскоре покинул парк. Солнце пряталось за густыми серыми облаками, но чувствовалось, что еще совсем раннее утро. Тусклые полуголые деревья, мрачная влажная брусчатка, угрюмые серые лица — точно грустный мир! На улице было холодно, Весельчак содрогнулся.

У выхода из парка он не задумываясь пошел не вперед, откуда вернулся вчера — без толку снова бродить, захваченным беспокойным течением, — а влево, там, вдалеке виднелись дома поменьше. Он шел долго-долго, ловя на себе удивленные взгляды. Вчера в толпе его мало кто замечал, сегодня он собрал несколько десятков уничижительных взглядов. Ему и самому показалась странной его одежда по сравнению с людской. Но без нее он привлек бы еще больше внимания. Весельчак усмехнулся, мысленно представив эту картину. Да, неплохо было бы переодеться, но наверняка, чтобы раздобыть одежду, тоже понадобятся эти странные доллары.

Улицы становились уже, по бокам теперь стояли двух-трехэтажные домики из красного кирпича. К каждой двери вело свое высокое крылечко. Вывесок тоже стало меньше, и Весельчак потерял надежду найти здесь какую-то подходящую для себя работу. А ночлег тем более. За кров надо заплатить или найти добрых людей. А этот город показался ему совсем негостеприимным.

Он уже отчаялся, но что-то заставило его свернуть на следующей улочке с такими же кирпичными домами. Здесь никого не было, и Весельчак уже собирался повернуть обратно и попросить помощи у вчерашнего музыканта, как увидел на верхушке двухэтажного здания узор. Он был выпуклым, не выложен из кирпича, а как будто нанесен глиной или строительным раствором поверх кирпичной кладки. Кое-где узор раскрошился, но все еще был хорошо виден. Весельчак остановился, разглядывая его и вдруг осознал, что он напоминает рисунок на свертке, те же изгибы, образующие разорванный скругленный ромб.

В этом доме помимо двух крылец с массивными деревянными дверями, явно ведущими в жилые помещения, была еще одна совсем неприметная железная дверь, находившаяся прямо на уровне земли. Возле двери висела крошечная вывеска «Ремонт обуви».

Весельчак бросил взгляд на свои башмаки, не силен он в обувном мастерстве. Но это хоть какая-то работа руками, стоит попытать счастье. Весельчак постучал, сначала тихо, потом погромче, подергал ручку — закрыто. Он подергал сильнее. Почему-то заперто.

— Эй! — С другой стороны улицы быстрым шагом к нему направлялся мужчина в куртке нараспашку. — Ты чего дергаешь?! Мы с десяти работаем. Ослеп? — Мужчина ткнул в табличку: под названием были цифры «10–19».

— Я не понял. Простите, — замялся гном, и впервые в жизни не нашелся с ответом. Ни одна рифма не шла. Он почувствовал себя пристыженным, будто только что пытался тайком пробраться в чужое жилье.

Мужчина был на три головы выше него и шириной плеч не уступал ограм, водившимся в Зачарованных горах. Весельчаку пришлось отклониться назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Жесткая щетина чернила половину лица, на самой голове волосы были точно такой же длины. Коричневая шапка подогнута столько раз, что прикрывала только одну макушку.

Позади него неуклюже топтался молодой парень, худощавый, но такой же высокий. Они были совсем не похожи, но по каким-то неуловимым признакам, Весельчак понял, что это отец и сын. Парень покосился на отца, а затем уставился на гнома беззлобно и с интересом.

— Что ты вообще здесь делаешь? Такое… — мужчина приподнял бровь и бросил взгляд на его башмаки, — мы не чиним.

— Я просто ищу работу, любую.

— Да? Кем? Клоуном? — он демонстративно оглядел Весельчака с ног до головы и на лице мужчины отразилось презрение.

— Руками могу делать что угодно.

— Пап, — еле слышно вмешался парень и сделал шаг вперед, — нам ведь и правда нужен мастер.

— Нам? — нахмурился мужчина. — Ты здесь ничего не решаешь! Твоя работа — делать что скажу. Иди отсюда, без тебя сегодня обойдусь.

Плечи парня поникли, он поджал губы, бросил на гнома короткий виноватый взгляд и ушел.

От такой сцены гному стало неуютно, он отстраненно потер землю ботинком с длинным круглым носом и хотел было уйти, но мужчина негромко зарычал и сказал, как будто борясь с самим собой:

— Вообще-то мне и правда нужен человек. Недавно мастер уволился, приходится все самому, но…

— Я согласен! — вытянулся по струнке и широко улыбнулся гном.

— Подожди. Что даже про зарплату не спросишь?

— Эээ… Спрошу.