Груз небесный

– Отчислили из училища, – будто не слыша Веригина, продолжал капитан, – а, во-вторых, тебя отправили из части, где ты должен был дослужить срок службы… Такое редко встречается, и это говорит само за себя. Так?

– Так точно, – ответил Веригин, сожалея, что чуть раньше сорвался и опустился до объяснения. Ведь он не первый месяц в армии и должен понимать, что попытки оправдаться, сказать, что все это стечение обстоятельств, ни к чему не приведут, поскольку его поступок уже оценен другими командирами.

– Вот это другое дело, – сказал капитан, – а вообще-то ты должен соображать, что лимит залетов ты исчерпал… третий раз залетать у тебя права нет… Это тебе понятно?

– Так точно.

– Правильно, – сказал капитан, а писарь подобострастно хихикнул, – хотя вряд ли тебе это понятно. Но у нас для тех, кто не понимает, есть арифметика Пупкина. Знаешь, что такое арифметика Пупкина?

– Так точно.

– А вот тут ты врешь. Ни хрена ты не знаешь, где уж вам в Москве знать, что такое арифметика Пупкина, – сказал капитан и подмигнул писарю. Тот же понял это как сигнал и заржал так, как не должен был бы смеяться нормальный человек, услышавший не вполне умную шутку…

– Кем работал на гражданке?

– Не успел поработать, – ответил Веригин.

– Раз не успел и не имеешь гражданской специальности, пойдешь в первый взвод. Он и второй взвод охраняют воинские грузы, точнее, охраняли… Но грузов сейчас немного, и они, по большей части, в гарнизонные караулы заступают… Устав я тебя спрашивать не буду, раз в училище был, должен знать… Хотя в училище тоже всякие попадают…

В ответ на эти слова писарь тоже хотел было хихикнуть, но, взглянув на ротного, не стал этого делать.

– В общем, в первый взвод… Взводный у вас сейчас, хм, в отпуске…

Писарь при этих словах опустил глаза, видимо, это не соответствовало действительности.

– Но у вас хороший замкомвзвода – старший сержант Антипин… он пока взводного заменяет… С обеда ты уже стоишь на довольствии. Да не вздумай в столовую ходить без роты… И вещи свои в каптерку сдай… Гражданку с собой не привез?

– Никак нет.

– Смотри у меня, я проверю, хотя тебя уже проверял дежурный по части. Ну, все, ступай… Да перешей погоны, у нас таких никто не носит, и петлицы с эмблемами смени, хотя эмблемы можешь оставить прежние… Все же в караулы ходить будешь.

«Странно, – подумал Веригин выходя из канцелярии, его, “самовольщика” по документам, ставят в караул. Что стало с армией? Не то, что в прежней части, там за такие проступки мгновенно отлучали от службы…»

В расположении роты не было никого, кроме наряда. Веригин достал из коробки иголку и нитки и сел перешивать погоны и петлицы. Провозился он с этим до самого обеда, но сделал работу хорошо, чему порадовался. Выбросив старые погоны в урну в умывальнике, он пошел к месту построения роты, так как дневальный дал команду «строиться».

В отличие от утреннего построения, возле тумбочки дневального собралось несколько человек. Неизвестно откуда появившийся младший сержант дал команду «Равняйсь», затем «Смирно» и побежал в канцелярию докладывать командиру роты.

«Смотри-ка, – подумал Веригин, – все как у людей. Сейчас выйдет командир роты и…»

Ротный действительно вышел, но ничего говорить не стал. Он только нашел глазами Веригина, оценил его новые погоны, сказал:

– У нас не забалуешь, – и дал разрешение вести роту на обед.

После обеда Веригин пошел искать оружейку, где должен был работать его земляк Слава.

Оружейную мастерскую он нашел без труда по Славиному описанию. Слава стоял у больших тисков и что-то обрабатывал напильником. Увидев Веригина, он удивился и спросил:

– А как ты сюда попал?

– Через дверь, – ответил Дима, – не ты ли меня утром сюда приглашал?

– Я утром не знал, что Сундук вернулся, а он не любит, чтобы в оружейке посторонние появлялись.

– А я теперь не посторонний, – сказал Дима, – я теперь полноправный военнослужащий вашей части, забыл, как ее номер. И ты мог бы в этом убедиться, посмотрев на мои погоны и петлицы.

– Ох, етит твою, – выругался Слава, – я-то смотрю, что-то в тебе изменилось, а что, не пойму, а ты, оказывается, погоны перешил, молодец.

– Рад стараться, – ответил Веригин, – а еще я приписку прошел, с ротным познакомился.

– Ну и как?

– Все нормально, ротные, брат, они везде одинаковые: стой там, иди сюда, я разберусь как следует и накажу кого попало; я вам водку пьянствовать и безобразия нарушать не позволю…

– Это ты точно подметил насчет ротного, но спешу тебя огорчить, приписку ты еще не прошел, приписка тебе еще предстоит…

– Слушай, – перебил земляка Веригин, – а что там за ефрейтор в канцелярии сидел, писарь, что ли?

– Писарь, а как ты догадался? Он что-нибудь писал при тебе?

– Нет, но писари, брат, они тоже все друг на друга похожи, есть в них что-то холуйское.

– Точно, – сказал земляк, – этот еще тот подонок… Его Кузя зовут, он молодой, но уже развернулся во всю ширь, деды его не трогают, а на своих одногодках он сам катается… Дак что тебе еще сказал ротный?

– Сказал, что страсть как не любит нарушителей воинской дисциплины.

– А вот это хреново.

– Да брось ты, все ротные их не любят.