Груз небесный

– Людмила, какое прекрасное древнее имя… Очень жаль, что я не Руслан… Люда, не возражаете, если я вам когда-нибудь еще раз позвоню, вы уж мне поверьте, мне весьма приятно с вами говорить, такое со мной не часто бывает… Еще раз прошу простить, что побеспокоил вас, до звонка…

Караульный кладет трубку на рычаг и обращается к младшему сержанту:

– Вечно ты, командир, мешаешь… Ты же видишь, какие титанические усилия нужны, чтобы женщину заинтересовать и она трубку не бросила…

– Ты что, – перебивает его начкар, – солить их собрался?

– Ну зачем же солить, – караульный достает записную книжку, пишет в ней «Люда» и номер телефона, – не солить, конечно, а принять участие в конкурсе на лучшую невесту для Семена Бадина.

Сазанов искренне смеется. Смех этот слышен в комнате отдыхающей смены, где на топчане, похожем на медицинскую кушетку, лежит Веригин. Веригин не спит: трудно уснуть первый раз, если ты заступаешь на пост с десяти до двенадцати вечером и сон тебе положен с восьми до десяти… Поэтому он просто валяется на топчане, слушает болтовню Бадина по телефону и попытки начкара пресечь ее.

– Бадин, – говорит младший сержант, – ты меня со своими бабами заколебал совсем… Висишь и висишь на телефоне, а если кто позвонит… Я тебя в таком разе прикрывать не буду, скажу, что в это время выходил в туалет, а за меня оставался караульный бодрствующий смены Бадин. Он и разговаривал по телефону.

– Ну, а тебя взгреют за отсутствие контроля над подчиненными, за то, что в туалет в карауле ходил полчаса.

– Меня взгреют, а вот тебя ротный совсем уроет, он знает о твоей коллекции.

– Какое дело ротному до моей коллекции?

– До коллекции никакое, а вот способ, который ты применяешь для ее комплектования ему не нравится: ему скоро майора получать, а он у нас в роте засиделся.

Перепалка продолжается в том же духе и понятна только посвященным. Телефоны в караулах городские, но звонить по ним без служебной надобности строжайше запрещено. Об этом говорится на каждом инструктаже перед заступлением. Но соблазн велик, и телефоном частенько пользуются, хотя это рискованно. Начальство, «налетев» на занятый телефон, всегда фиксирует этот факт и устраивает разбирательство с начальниками малых караулов. Но у тех всегда есть оправдания – разговоры по телефону трудно проверить. Обычно начальники караулов говорят, что их постоянно донимает какой-то чокнутый «звонит и звонит»… На том разборки и заканчиваются. Что с чокнутого возьмешь? Он человек, посторонний, устава не знает, инструктажей не проходит, с него взятки гладки… Так оправдываются начальники. Но иногда посторонние действительно звонят. Номера телефонов частенько передаются друг другу особами женского пола… Как попадают они в руки этих особ, разговор длинный. Предположим, что однажды одна из них ошиблась номером и вместо обычного «аллё» услышала странный для гражданского уха ответ:

– Двадцать один – двенадцать – шестой слушает вас…

Ну как тут ей не поинтересоваться, какого черта этот шестой торчит рядом с телефоном круглые сутки… Да и шестой вовсе не отбрасывает от себя трубку, услышав женский голос… Иногда так завязываются случайные знакомства. Они завязываются и по-другому, когда такие, как Бадин, набирают любой номер телефона и начинают нести всякую чушь, на которую они мастера… Несколько звонков, и можно назначить встречу. Правда таких виртуозов, как Бадин, немного. Если не сказать большего он – единственный в своем роде… Бадин не только знакомится по телефону, но и ведет счет таким знакомствам, рассказывает о них всем.

Кличку Сенька-причесон Бадин получил в первые дни службы, потому что, несмотря на преследования больших и маленьких командиров, умудрился сохранить свою прическу. Конечно, в первые месяцы службы она была не такой, как сейчас, гораздо короче и скромнее, но все же это была прическа не под нуль. Прическе Бадин уделяет все свое свободное время. Он ежедневно подбривает пробор, бриолинит волосы, подолгу расчесывает их, разглядывая себя в зеркале, причем все это делает с таким подобострастием, что наблюдать за ним без смеха невозможно.

– Командир, – произносит Бадин, – еще один звонок.

– Ну уж хрен, – отвечает начкар, – ты сегодня весь свой лимит использовал.

– Чё-то короткий у тебя лимит, – ворчит Бадин.

– Какой есть, – неласково произносит начкар.

Под эти препирательства Веригин поднимается с топчана, включает в отдыхающей свет. Часы показывают без пятнадцати минут десять, самое время собираться на пост в малом карауле.

Глава пятая

На платформе разъезда пусто: будний день, волна едущих в Н-ск на работу схлынула, а пик другой, не рабочей волны еще не наступил.

Подошла электричка. Я пробежался по вагонам, выбрал тот, который теплее, и уселся у окна. Пассажиров было немного: десятка полтора женщин, разбившись на тройки и пары, вели разговоры в разных концах вагона да два молодых парня в синих болоньевых куртках и ондатровых шапках играли в карты на одном из сидений противоположного от меня ряда.