Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Начало нового века оказалось концом не только картлийского царя Симона, но и кахетинского царя Александрэ. В октябре 1601 года он заболел лихорадкой и пролежал трое суток почти бездыханным. Старший сын Давит взошел на престол, а младший Гиорги согласился стать наследником. На банкете братья поссорились, и Давит испугался, что Гиорги собирается его убить. (До тех пор Давит политикой не занимался: он прославился тем, что перевел персидскую поэму Калила и Димна.) Александрэ вдруг встал с постели, но Давит престол не уступил и заставил отца постричься в монахи. В июле 1602 года царь Давит с отцом-монахом приняли Ивана Афанасьевича Нащокина и Ивана Леонтьева, послов царя Бориса Годунова, и еще раз поклялись в верности русскому царю. Как только послы уехали, Давит убил семнадцать феодалов, сторонников брата Гиорги, выбросив двенадцать из окна замка и обезглавив пять. Сам Гиорги сбежал в Мцхету, но Гиорги X, новый царь Картли, сдал беженца кахетинцам, и Давит заточил его в замке Торга. Терпение Александрэ лопнуло, когда Давит зарубил человека, укрывшегося в церкви, и бывший царь торжественно проклял сына. 21 октября 1602 года отцовское проклятие возымело действие, и Давит умер, возможно, от газовой гангрены. Александрэ сменил монастырь на престол и освободил наследника Гиорги. (Кетеван, вдова Давита, побоявшись, что Гиорги отомстит, отправила своего сына Теймураза в Иран на попечение шаха Аббаса.)

Шах Аббас возмутился, когда русский посол в Иране заявил, что Кахетия стала вассалом России, и попросил, чтобы шах вернул в Кахетию сына Александрэ II Константинэ, который едва помнил свою родину. Летом 1603 года между Ираном и Турцией в очередной раз разразилась война. Теперь шах Аббас, сделав своих диких туркменских кызылбашей вспомогательными войсками, располагал надежной армией из гуламов, главным образом иностранцев, очень часто плененных в Закавказье, вооруженных современными ружьями и обученных европейскими офицерами. Иранцы быстро вернули себе Тебриз и Нахичевань и начали осаду Еревана. Война послужила шаху предлогом, чтобы потребовать от царей Александрэ и Гиорги X подкрепления. Гиорги X согласился и получил в знак благодарности две деревни в Гилане и 300 золотых туманов; Александрэ же боялся попасть в западню, хотя принял вызов из Ирана из рук собственного сына Константинэ. Константинэ убедил отца, что надо подчиниться. В Иране шах встретился с кахетинским царем; оба скрывали взаимное недоверие за комплиментами и подарками. Александрэ получил 700 туманов, но его заставили отдать Саингило, большую часть Юго-Восточной Кахетии, которую шах заселил туркменами. К 1604 году иранское нашествие пришло к концу: оттоманские силы в Эрзуруме и Карсе оказались неожиданно сильными. Шах отпустил царя Гиорги X и арагвинского князя Нугзара в Картли, чтобы там укрепиться; Александрэ он оставил в Иране и не спускал с него глаз.

В 1604 году новые русские послы в Кахетии, можайский наместник Михаил Татищев и дьяк Андрей Иванов, принесли новому царю Гиорги обнадеживающую весть: под командованием воеводы Афанасия Бутурлина русские войска собирались напасть на дагестанского шамхала и царь Борис Годунов искал грузинского жениха для царевны Ксении и грузинскую невесту для царевича Федора. Послам показалось, что для этого подойдут дети покойного Давита — Теймураз и Эленэ. Гиорги с радостью принял предложение: «Нам грозят ножи султана и шаха… Придите и спасите нас». Все, что Татищев мог дать, — это сорок казаков, чтобы подкрепить кахетинскую армию. Династические браки оказались неосуществимы, так как посланник шаха Аббаса уже прибыл в Кахетию и готовился отвезти обоих детей в Иран, где Теймураз станет заложником, а Эленэ очередной грузинской женой Аббаса. Кахетинские феодалы раскололись на две фракции, проиранскую и прорусскую. Хотя никто не предвидел скоропостижной смерти Бориса Годунова и начала Смутного времени, многие почуяли, что Россия по сравнению с Ираном будет ненадежной опорой. Теймураз и Эленэ уехали в Иран; на новый, 1605 год тем не менее Татищев и Иванов приняли от Гиорги клятву верности обреченному русскому царю.