Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Если учесть, что Ермолов бо2льшую частью времени громил чеченцев, дагестанцев и черкесов, его достижения в Закавказье замечательны. К 1816 году в Закавказье русская армия насчитывала 30000 человек. Имеретия же была на краю полного разорения: за год в Редут-Кале приплыло всего лишь 27 кораблей, и то, что они привезли, ушло вверх по Риони на провиант для русской армии. Пособие в 10000 рублей оказалось каплей в океане общего голода даже при том, что население всей Западной Грузии составляло меньше 120000 человек (а в Кутаиси всего тысяча). Кукурузу и просо брала для себя русская армия, которая мало платила. Помещиков лишили всякой власти; денег в обращении почти не было, но налоги на крепостных, особенно церковных, сильно повысились. Французский полковник Бернар Роттие (Rottiers), который в 1811 году приехал служить генералу Дмитрию Орбелиани главным штаб-офицером, потому что хотел «изучать совершенно новый тип войны», по пути домой в 1818 году пересек Имеретию. Сурами, последняя почтовая станция в Картли, совершенно обезлюдела после чумы, и Кутаиси был полностью развален, кроме католической миссии, где еще ухаживали за больными чумой[219]. Махмуд, сын ахалцихского паши Селима, только что захватил 39 гурийцев, и генерал Курнатовский попросил Роттие договориться об их освобождении, как только он доедет до Трабзона. После упразднения епархий вспыхивали восстания, многие священники оказались безработными. Даже «верноподданный» Леван Дадиани и его мать Нино переписывались с турками и с царевичем Александрэ, и Нино подарила ахалцихскому паше девушку-рабыню. Роттие слышал, что ишаки, груженные порохом и дробью, переходили горы с оттоманской территории.

В Раче вооруженные мятежники изгнали чиновников и ввергли генерала Курнатовского в панику. Ермолов прислал гренадеров с артиллерией. Племена Абашидзе и Церетели назначили царем Имеретии Иванэ Абашидзе, внука Соломона I, а остальные феодалы решили привезти царевича Александрэ из Ирана. Русские пошли на уступки, прекратив реформу церкви и вывезя экзарха Феофилакта, которого народ так ненавидел, что без конвоя в 300 человек с двумя пушками он не смог бы выехать из Кутаиси. Помощник Ермолова, генерал Сысоев, не сгибался, он потребовал «раскаяния» и клятв в верности, укрепил Кутаиси и разжег гражданскую войну между прорусскими и антирусскими имеретинцами. Кутаисского епископа Доситэ и гелатского епископа Эквтимэ, бывших посредников между Соломоном II и русскими, схватили сто егерей и выдворили из страны (Доситэ умер в пути).

В марте 1820 года восстала вся Гурия. Полковник Пузыревский, уполномоченный «истребить» гурийских князей, приехал в Гурию якобы чтобы сделать дорожную съемку. Приказав гурийскому регенту Каихосро сдать русским беглого претендента на престол, Иванэ Абашидзе, Пузыревский ударил князя плетью. Гурийцы убили Пузыревского на месте и взяли в заложники его офицеров. В тылу у Пузыревского стоял полковник Згорельский с 300 солдатами и артиллерией, но тот побоялся засад и отступил. Ермолов объявил Каихосро изменником и пообещал «террор»; он схватил жену и детей Вахтанга, сына Давита Гиоргисдзе и потому возможного кандидата на имеретинский престол. (Вахтанга раньше не выдворили в Петербург, по словам Ермолова, «по причине скотоподобной его глупости».) В апреле восстание около монастыря Шемокмеди сокрушило русских, 33 из которых погибли. Затем гурийцы перебили русский тыл, перешли реку Рони и c помощью Григола, брата верного Левана Дадиани, напали на Редут-Кале. Хотя Леван сдал брата русским, гурийцы и Иванэ Абашидзе двинулись дальше на восток. Генерал Вельяминов, хваставшийся, что у него «достаточно войск, чтобы истребить всю Имеретию», сжигал мятежные деревни, вырубал сады и виноградники и вешал пленных на месте. Гурийцев заставили сдать убийцу Пузыревского, который признался, что сам Каихосро гуриели заказал убийство. Русские построили на месте убийства гробницу, и там солдаты гоняли убийцу сквозь строй, пока он не умер[220]. К осени Иванэ Абашидзе уже находился в Турции, и всех «изменников» сослали в Сибирь, где многие погибли. Довольный Ермолов отметил о Гурии, что «нищета крайняя будет их казнию».