Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Эмигранты надеялись отвоевать Грузию и превратить ее, как Словакию, в немецкий протекторат. Немцы поддерживали идею, что генерал Маглакелидзе станет грузинским фюрером, а Константинэ Гамсахурдия должен выполнить роль местного героя в партизанской антисоветской борьбе. Завербованные грузинские военнопленные, однако, думали не о политике, а о том, как избежать голодной смерти в немецких лагерях. Финансируемые гестапо Спиридон Кедиа и Эвгени Гегечкори сидели в монмартрском кафе и обдумывали, как перевоспитать грузин из Красной армии, чтобы они служили в немецких вспомогательных отрядах. Эти грузинские вспомогательные отряды — Тамар I и Тамар II — редко оказывались боеспособными: их использовали в тылу как полицию на оккупированной территории; иногда распускали и даже расстреливали за дезертирство. Ни один грузин не хотел сотрудничать с русскими власовцами, шовинистически презиравшими кавказцев. Многие из грузинских перебежчиков выражали возмущение жестокостями нацистов в отношении гражданского населения. Все они боялись, что будут расстреляны на месте, если попадутся в руки советской армии. Тем не менее целый ряд немецких командиров — адмирал Канарис в Абвере (контрразведке) и бывшие дипломаты, как граф фон дер Шуленбург, востоковеды, например Теодор Оберлендер, тбилисский немец Вальтер фон Круцшенбах, — убеждали немецких генералов, что можно захватить кавказскую нефть в Майкопе, Грозном и Баку единственно при поддержке туземцев, то есть с черкесскими, чеченскими, грузинскими и азербайджанскими солдатами. Оберлендер предложил разделить весь Кавказ по языковым критериям, вернуть крестьянам землю и заменить как лингва франка русский язык немецким[336].

Летом 1942 года немцы одерживали в предгорьях Кавказа блестящие победы: черкесы и тюркские народы — карачаевцы и балкарцы — приняли немцев как спасителей. Немецкие альпинисты взошли на Эльбрус и заняли несколько главных перевалов. К сентябрю, однако, наступление ослабло, так как Сталинградская битва всасывала солдат и оборудование и кавказское бездорожье исключило возможность быстрого вторжения в Закавказье. Всего лишь на несколько дней немцы заняли несколько квадратных километров грузинской территории: одна группа, спустившись с Клухорского перевала по дороге в Сухум, добралась до византийской крепости и сванского села Клыч; вторая группа в 70 километрах к северо-западу заняла абхазскую деревню Псху. Первый снег и советские грузины помешали немцам, пытавшимся перейти из Осетии в Сванетию. Грузинские войска на своих спинах унесли двадцать тонн ценных металлов, таких как молибден, из осетинских шахт. Из Москвы прилетел Берия, чтобы подкрепить красноармейцев энкавэдэшниками и очистить население от людей, сочувствующих националистам или желающих немецкой победы. (Летом 1942 г. несколько грузин, среди них младший сын Важи Пшавелы, Вахтанг, отдыхали в горах в надежде приветствовать немецкую армию.)

Осенью того же года немцы отступили на север: как ни странно, отступление было победоносным. Многие кавказцы — солдаты, беженцы, которые привязались к военным, опасавшиеся наказания за сотрудничество, — шли за немцами; грузинских солдат заманивали немецкие громкоговорители, радиовещание и брошюры на грузинском языке. В северокавказской степи грузинские солдаты тысячами исчезали в полях, засаженных подсолнечниками и хлопком. Красной армии пришлось заменить грузин надежными азербайджанцами[337]; немцы жаловались, что, вместо того чтобы сражаться, они все время кормили и обучали грузин. Перебежавшие солдаты вдруг очутились с товарищами, с которыми они учились в школе, и под командованием таких легендарных генералов, как Маглакелидзе.