ГУДБАЙ, АМЕРИКА!

Самое интересное оказалось внутри большого производственного помещения-холодильника. Весело тараторящие на испанском женщины отбирали и фасовали клубнику по прозрачным пластиковым коробочкам. Затем эти коробочки пускали по ленте через камеру шоковой заморозки. На выходе получались красивые красные плоды клубники без какого-либо налёта льда или снега. Замороженная ягода выглядела сочной и яркой, почти как свежей. Срок хранения тоже впечатлил — 3 месяца. В этих пластиковых прозрачных красивых упаковках готовая продукция подавалась прямо на склады, а затем в них же на витрины магазинов. Всё продумано до мелочей!

Удивили нормативы Driscoll’s — фирма доставляла клубнику в любую часть света в срок не более 6 дней специальными транспортными самолётами. Период выращивания в Калифорнии составлял 8 месяцев в году. За это время компания забивала склады и в востребованные зимние месяцы обеспечивала далёких покупателей бесперебойными поставками. В далёком Лондоне или Токио клубнику с Калифорнии получали круглый год. Подозреваю, что у такого сильного бренда могла быть ферма где-нибудь в Южной Америке тоже, которая выращивала клубнику зимой. Почему бы и нет?

В общем, в конце экскурсии мы поняли, что фирма очень технологичная, земляника высший сорт и бизнес супер крутой и доходный. Всё было построено на желании людей положить в рот заманчиво выглядевшую крупную красную ягоду. Особенно зимой. И цена, которую значительно поднимали затраты на авиационный транспорт, здесь не имела значения. Ну что же, владельцы рискнули, сделали из обычной клубники жемчужную экзотику, и у них получилось. Молодцы!

Ближе к обеду мы поехали в городок под названием Монтерей, где и должны были заночевать. По дороге остановились у придорожного кафе перекусить.

Подошёл молодой официант-мексиканец и что-то спросил Нурлана на испанском.

— I don’t speak Spanish, — ответил он.

— You don’t speak spanish⁉ — недоверчиво вскричал официант, его подвижное лицо выражало ошеломление.

— Он думает, что я его земляк, — рассмеялся мой товарищ. Действительно, острые черты лица Нурлана делали его похожим на наших далёких братьев-индейцев. — I’m from Kazakhstan, — объяснил он мексиканцу.

— Kazakhstan? Where is it?

Опыт почти двухнедельного пребывания в Америке показал: обычные американцы в отличие от наших обычных казахстанцев, плохо разбираются в географии. Поэтому, Нурлан объяснил предельно просто:

— You know Japan?

Тот кивнул.

— You know Germany?

Тот кивнул опять.

— Kazakhstan is between Germany and Japan.

Официант вошёл в минутный ступор. На всякий случай он кивнул снова. Мы с Нурланом поняли, что он ничего не понял, и одновременно рассмеялись. Официант тоже понял, что мы смеемся оттого, что он ничего не понял, и тоже рассмеялся. Дальнейшее общение с ним продолжилось на общедоступном английском.

После обеда группа попросила Филиппа показать океан поближе. Он с удовольствием поддержал нас, и автобус повез нас к побережью. Вскоре мы стояли а берегу у величественной воды и подставляли лицо порывистому холодному морскому ветру. Перед нами простирался большой песчаный пляж. Волны высотой повыше нашего автобуса с шумом набегали на пологий берег и медленно угасали.

В Советской Армии мне пришлось служить на Камчатке, где я полтора года лицезрел этот же океан с восточной стороны. При виде высоких волн я вспомнил вольных китов-касаток, которые любили парами подплывать близко к берегу, выныривать и брызгать вверх коротким, но мощным фонтанчиком, махать плавниками и хвостами. Вспомнил тюленей греющихся на камнях и вопящих совсем как бараны в моем родном ауле.

Несколько фигур в темных водолазных костюмах показались на гребне волны. Это были сёрфингисты. Они запрыгнули на доски и покатились на бешеной скорости вместе с волной. У самого берега они падали на воду, ложились на доску и гребли обратно. И так повторялось бесконечно. «Неужели костюмы так хорошо защищают от холода? А руки и лицо?..» — мне было сложно их понять. Для этого надо пробовать самому. Лезем же мы в горы зимой кататься на лыжах? Здесь, думается, тоже самое.

Побродив немного по берегу, сделав фотографии на память, смочив руки и ноги в студеной майской воде Тихого океана западного побережья Соединённых Штатов, мы направились в гостиницу.

По дороге автобус проехал через Монтерей. Это был небольшой курортный городишко с большим количеством причаленных яхт на пирсе. Филипп рассказал, что этот район является излюбленным местом жизни художников, писателей, музыкантов, фотографов и других представителей творческих профессий — своего рода артистической богемы. Одно время, как оказалось, мэром округа был известный актёр Клинт Иствуд и внёс заметную лепту в развитие инфраструктуры региона.