ГУДБАЙ, АМЕРИКА!

— Нет, давайте лучше возьму те три, — отказался я. Меня вполне устраивали аппараты попроще и, главное, подешевле.

Он недовольно поморщился:

— Ну, хорошо. Я тебе отдам одну за 240, и эту за 550. Давайте 790 долларов и будем считать, сделка совершена, — он хлопнул рукой по столу и протянул мне раскрытую ладонь для пожатия.

«С 750 долларов сразу скинул до 550? Не уловка ли это? Может, эта камера вовсе стоит 400 долларов, а он мне втюхивает за 550? Вот гад! Накрутил в начале, а теперь хочет впарить?..» — обдумывал я различные варианты мотивов продавца.

— Нет, дорогая камера не нужна. Я лучше возьму три подешевле, — продолжал я стоять на своём.

Тут к нам подошёл ещё один продавец, с рыжей шевелюрой и крупными веснушками на лице, наблюдавший за нами из зала. Кстати, в магазине их было трое: тёмный, который беседовал со мной, и двое рыжих. Он что-то быстро сказал товарищу на итальянском и обратился ко мне на английском:

— Мистер, мы не можем принять обратно видеокамеру. Ради Вас мы его распаковали, показали и рассказали. Вы же хотели этот товар купить? Распакованный товар мы теперь не продадим, а поставщик не возьмёт обратно, — беспомощно развёл руками рыжий, выражая сочувствие.

— Тем более, мы значительно уступили в цене. Вам придётся забрать эту камеру за 550 долларов, и эту старую модель с витрины мы отдадим за 240, — включился опять чёрный.

— Как не можете принять? Как должен забрать? — не понял я юмора. — Я и не просил эту камеру. Вы сами решили показать.

Продавцы, видя мою решительность, приступили к более активным действиям. Ещё один рыжий, самый высокий и худой, подошёл ближе и начал жестикулировать руками прямо перед моим носом:

— Ты что, порядков не знаешь? Откуда сам приехал? У нас здесь так заведено: взял товар, плати! Обратной дороги нет, — этот говорил жестко и с нажимом. Я не до конца разбирал его быструю речь, но смысл был понятен. В конце он добавил, — или ты хочешь проблемы?..

Я не собирался сдаваться, и упёрто стоял на своём:

— Не нужна мне эта камера… дайте мне три тех…

Он попросил чёрного о чём-то на итальянском. Тот подошёл к телефону, набрал номер и начал разговаривать. Двое рыжих приблизились вплотную. Вероятно, для словесного и морального прессинга. При этом один лёгонько тыкал меня то локтем, то коленом. Не больно, слегка, но с явным намерением запугать. Второй рыжий обхватил за плечо и стал внушать свою правоту и мою неправоту.

— Нет! У меня на родине, и тем более, в Америке, покупатель всегда прав. Распаковал или не распаковал — я могу отказаться от покупки в любой момент, — твердил я в который раз одно и то же.

Словесная перепалка продолжалось некоторое время. Я, не сдержавшись, выразился матом по-русски. Черный паренёк в момент уловил матерное слово и подскочил ко мне:

— Что ты сказал?.. А?.. Тебе придётся ответить за свои слова! — попытался кинуться он на меня с кулаками. Двое других его попридержали.

Высокий рыжий в это время начал громко шептать мне на ухо:

— Ты лучше быстро бери эти две камеры за 790 долларов и уходи. Вон нашего парня рассердил… Зачем неприятности?.. Тем более, мы позвонили смотрящему за этим районом… Когда он придет, будет поздно… Ты можешь остаться и без денег, и без товара… А может и вовсе не уйдешь уже никуда, а?.. Как тебе такая перспектива?.. Советую, быстрее принимать решение!

Сценарий был ясен как день. Один злой, один добрый, один советчик, — шайка профессионально разводила меня «на лоха», классически распределив роли.

Внутри всё кипело. Я оказался припёртым в угол тремя манипуляторами-жуликами.

Чтобы вырваться, нужно было переходить к более активным действиям. Однако, я не решался, так как не мог оценить последствия. Во-первых, их было больше. Во-вторых, Чайна-таун, как я понял, более криминален, чем город. В-третьих, у меня нет свидетелей, эти в случае приезда полиции могут всю вину свалить на меня. Оставалось надеяться, что в магазин сейчас войдут случайные покупатели. Тогда можно будет навести шума, и постараться быстро ретироваться.

На удачу, дверь открылась, и вошёл высокий человек в костюме. Я облегчённо вздохнул. Но, оказалось, напрасно. Продавец обратился к нему на своём. Спортивного телосложения посетитель с грубыми чертами лица тоже оказался из их числа.

«Вот теперь точно хана! — пронеслась испуганная мысль в моей бедной голове. — Этот как пить дать мафиози. Что делать?.. Надо что-то делать!»

Верзила не спеша подошёл к прилавку, сел на стул, перекинулся парой фраз, и вонзил в меня кинжальный взгляд. Я вжал голову и внутренне приготовился к худшему. Теперь было не до покупок — унести бы ноги живым и здоровым! Рыжик поменьше с большей горячностью стал нашёптывать мне в ухо.

Мне же надо было быстро принимать решение: или вырываться, или соглашаться.

И в этот момент, о спасение, открылась дверь и вошла наша ватага: Нурлан, Станислав Ахабыч, переводчица, Филипп, и даже Алматас среди них. Я облегчённо выдохнул.

Ахабыч подошёл к стойке продавца и указал пальцем на витрину:

— Give me my camera, — язык его явно заплетался.