«Гудлайф», или Идеальное похищение

Тележка подпрыгивала на кирпичах мостовой. Охранник закурил сигарету. Девушка работала профессионально. Толпа орала, приветствуя фейерверк. Тео увидел мешки для белья, наваленные в багажнике. Господь Всемогущий! Позади него взорвалось небо, огненные сполохи озарили всю площадь. Багажник был просто забит мешками. Кошмар! Такого он и представить себе не мог. Тележка дернулась, ударившись передним углом о хвостовой фонарь «бьюика», расколошматила красный пластик. Тео поднял один мешок, схватившись руками за ткань, и швырнул его в тележку — тележка была большая, деревянная. Господи, до чего же тяжелый! Схватил второй, точно так, как хватал за костюм Брауна, как совсем недавно схватил его и швырнул в яму. Коллин была права. Он и правда жалеет, что Браун умер, но ведь этот человек был уже немолод и прожил жизнь значительно лучше, чем того заслуживал.

Тео рассчитывал, что ему понадобится не больше минуты, чтобы переложить деньги из машины в тележку. Но мешков в багажнике оказалось так много! На втором мешке шнур, стягивавший его горловину, распустился, и пачки денег высыпались в багажник. Музыка на площади зазвучала громче, и гулкий взрыв ослепил толпу яркими синими и белыми вспышками. Тео запихивал деньги обратно в мешок, растрачивая бесценное время. Толпа громко охала и ахала, синие огни засверкали снова. Придется оставить этот мешок в багажнике. Тео потянулся за следующим, а синий свет как-то странно ударил ему прямо в лицо. Тео повернул голову и вгляделся в противоположный конец площади: вращался синий фонарь, вспыхивали сигнальные огни на крыше полицейской машины.

Он уже мчался к мосткам, оставив позади мешки с деньгами, когда увидел, как вторая патрульная машина въезжает на площадь. Он нажал кнопку ворот, бегом спустился в док, отпер штурвал и на полном ходу вылетел на середину реки. Без денег. «Проснись! Полудурок!» — кричали ему с других лодок, когда Тео петлял между ними. Он все выбросил за борт — свой сорокапятник — подарок отца в день, когда он получил сержантское звание, кобуру из телячьей кожи, сотовый телефон и наручники. Швырнул в свою школьную спортивную сумку резиновую маску, листки с телефонными номерами и инструкциями Джексону и все это, вместе с якорем, тоже выкинул за борт.

Когда он стал незаметен в мешанине лодок, он заглушил мотор — слишком резко, так что обратная волна перекатилась через корму, пролив на дно лодки несколько дюймов воды. «Мудак!» — крикнул ему парень из соседней лодки и швырнул в него бутылку из-под пива. Бутылка разбилась о нос суденышка.

Тео направил лодку к берегу и переключил двигатель на холостой ход. В небо взлетели сразу четыре ракеты и взорвались огненно-красными фонтанами одна за другой. Синие и красные огни засверкали на площади. Искаженная репродукторами рок-музыка неслась над водой. Когда Тео нагнулся под штурвал — взять бинокль, он с удивлением обнаружил, что сжимает в левой руке пачку двадцаток — две тысячи долларов. Он понюхал деньги. Бывшие в употреблении купюры. Самый возбуждающий запах из всех, что он знал. Он быстро перелистал бумажки большим пальцем, потом прикусил пачку зубами. Когда он бросил деньги в воду, сердце его едва не разорвалось.

Тео поднес бинокль к глазам, поправил фокус. Копам понадобится несколько минут, чтобы взять катер. У него есть время подумать. А у них не будет времени опросить сотни людей в лодках, пьяных и воинственно настроенных белых бедняков из Нью-Джерси, жителей приречных трущоб. Тео вполне может незаметно подойти к берегу вместе с любой лодкой из тех, что сейчас болтаются на реке.

Он навел бинокль на две полицейские машины, но они вовсе не стояли рядом с «бьюиком». Они не шарили прожекторами по реке. Обе машины стояли у противоположного конца площади. Двое полицейских удерживали толпу, другой указывал машине «скорой помощи», куда сдать задом. Все они стояли у стенки, где подростки катались на скейтбордах, и Тео в бинокль разглядел, что один парнишка в джинсах с болтающимися вокруг ног штанинами лежит на бетоне у ее подножия.

Джексон по-прежнему статуей стоял посреди площади, играя в гляделки с девушкой в справочном бюро.

А у «бьюика», вокруг багажника, собиралась толпа, человек десять-пятнадцать; они отталкивали друг друга локтями, чтобы хоть одним глазком увидеть — единственный раз за всю свою неудачно прожитую жизнь — восемнадцать с половиной миллионов зеленых.

Лодка Тео чуть не перевернулась, когда он принялся хватать горстями черную речную воду, но пачка двадцатидолларовых банкнот уже пошла ко дну.

На руках Коллин остались пятна ржавчины. Горьковатый запах ржавого железа, казалось, щекочет не только ноздри, но и носовые пазухи. Тео набрызгал немножко масла в замок, но за цепь никто не брался уже много лет. Коллин воспользовалась старой полицейской отмычкой мужа, завела машину внутрь и снова заперла цепь.