«Гудлайф», или Идеальное похищение

С полицейского фургона сгрузили лампы на металлических шестах и установили вокруг места захоронения. Наконец один из мужчин взялся за лопату, и она застучала о камешки и твердые комья земли. Он ссыпал землю с лопаты в сетчатый ящик, а другой агент встряхивал ящик, просеивая поочередно одну порцию за другой.

Коллин разглядела вдали свет фар, подскакивающих на неровной дороге. Она смотрела, как сквозь тьму, мимо череды стоящих машин, приближается к ним автомобиль. Потом он свернул в гущу леса и остановился. «Давайте-ка поможем тем, кто копает!» — услышала она чей-то голос и, когда глянула в ту сторону, увидела, как фотограф подошел поближе к могиле — сфотографировать левую руку Стоны Брауна, торчащую из-под земли под каким-то нелепым углом, будто там была захоронена только одна рука — от плеча до кисти. Свет блеснул на его обручальном кольце. Краешек бинта на запястье был в грязи.

Прибыл агент Джексон. Он стоял с Кэмпбеллом в ярком свете прожекторов. Двое мужчин тихо разговаривали между собой, пока другие агенты, опустившись на четвереньки, старательно и осторожно обкапывали землю вокруг плеча мистера Брауна садовыми совочками, высыпая землю из каждого совка в сетчатый ящик. Приезд Джексона придал происходящему некую торжественную серьезность, которая охватила всех присутствующих. Все стали молчаливыми и расторопными.

Кэмпбелл указал на Коллин, а потом сделал рукой такой жест, будто отгонял комара. Освещенная искусственным светом территория почему-то заставила Коллин вспомнить желтое колониальное кресло в гостиной миссис Браун, опустевшее через несколько минут после того, как та произнесла свое обращение.

— В машину, — приказал водитель, дернув Коллин за локоть. Он открыл заднюю дверь «бьюика» и запер в нем Коллин. Но передняя дверь была открыта, так что верхний свет в машине горел. Коллин взглянула на свои руки и увидела, что они дрожат. Водитель стоял возле машины, заложив руки за спину, следя, чтобы Коллин не попыталась бежать, но в то же время — она это чувствовала — и охраняя ее. Она все сделала правильно.

Она и сейчас еще могла ясно видеть могилу. Все ее тело пронизывала дрожь. Она увидела башмак мистера Брауна, его брючину и только теперь поняла, что было не так с тем углом, под которым из земли высовывалась его рука. Коллин разглядела, что вверх торчит каблук мистера Брауна, а его колено упирается в землю. Тео похоронил человека вниз лицом.

Оконное стекло запотевало. Слезы жгли Коллин глаза, и она потерлась о стекло обеими щеками. По мере того как тело открывалось все больше, спину мистера Брауна обметали волосяной метелочкой и фотографировали витки клейкой ленты, обвивавшей его щиколотки, спиралью поднимавшейся вверх по ногам и притянувшей к бокам его руки. Как зверски жестоко то, что они совершили! С того места, где он стоял, Джексон, обернувшись, посмотрел на Коллин, сидевшую в освещенной изнутри машине, словно специально выставленную на публичное унижение, и безграничное отвращение, переполнявшее его, остудило жар ее слез.

Прошло всего несколько дней, а казалось — целая жизнь. Фэбээровцы убрали землю с комьями вокруг головы мистера Брауна, сфотографировали, под каким углом голова оказалась в яме — она была резко откинута назад, как у человека, упавшего на живот и вскрикнувшего, когда у него переломилась шея.

Коллин прижималась к стеклу лбом, перекатывая голову из стороны в сторону. Ей хотелось ощутить чье-то прикосновение. Неужели теперь ей придется ждать целых двадцать лет, чтобы почувствовать, как ее обнимает мужчина? Здесь, на этом самом месте, они с Тео любили друг друга под открытым небом. Он нежно снял с нее блузку, и солнце ласково грело белую кожу ее грудей. Сильные руки Тео сжали ее бедра и подняли ее высоко вверх — это было обещанием, что пустота, которую она ощущала внутри, будет заполнена. Три агента подняли мистера Брауна из ямы, и отвратительное зловоние заполнило «бьюик». Она убила человека.

Шагая к своей машине, Джексон снова холодно посмотрел на Коллин. Она отвела от него взгляд и уставилась на сверкающие черной тонировкой окна его автомобиля. А когда он открыл дверь и верхняя лампочка осветила салон, оказалось, что Коллин смотрит прямо в глаза миссис Браун. Коллин поморгала глазами, чтобы смахнуть слезы, а миссис Браун слегка повернула голову — совершенно спокойно — поговорить с Джексоном. Рядом с ней сидела миловидная молодая женщина с длинными темными волосами. Потом миссис Браун снова повернулась и сквозь ночь посмотрела на Коллин.

Миссис Браун захочет узнать о последних днях ее мужа. Она захочет спросить у Коллин, не было ли ему холодно, не страдал ли он? Миссис Браун спросит Коллин, что же могло заставить ее пойти на то, что будет разрушена жизнь двух семей, пойти на риск, что сама она никогда не увидит, как ее дети станут взрослыми?