«Гудлайф», или Идеальное похищение

Уже спустились сумерки, оставалось всего минут пятнадцать до закрытия мини-складов на ночь. Тео стянул пластырь со рта Брауна, и тот сразу выплюнул кляп.

— Без разговоров, — приказал ему Тео.

Браун опустил голову.

Коллин, взявшись пальцами за подбородок, приподняла ему голову.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Прошу вас…

Тео бросил на нее злой взгляд. Он держал Брауна за полосу клейкой ленты, протянувшейся у того между лопатками, и медленно и осторожно его отпустил. Потом отступил назад, протянув к нему руки, чтобы подхватить, если что. Браун стоял совершенно самостоятельно, и Тео поднял брови, глядя на Коллин: «Разве я не прав? Разве я тебе не говорил?» Теперь Коллин могла действовать сама, без его помощи. Это ведь была ее идея.

Тео присел на корточки у двери — следить за тем, что происходит снаружи. Вытянул из кармана бумажник. Пять пятидесяток, влажных, но совершенно новых. Он лизнул палец и попытался вытащить шестую — не получилось. Пачка банкнот в зажиме состояла всего лишь из бумажек в один доллар. Зато их было, по-видимому, двадцать, а то и двадцать пять. Он вложил в зажим и пятидесятки и взвесил толстую пачку денег на ладони. Но… черт возьми, зажим-то — фирменный, петрохимовский. Точно такие же дешевые металлические зажимы для денег компания дарила всем своим служащим на Рождество в каком-то году, когда Тео там еще работал. Тео тогда так обозлился, что сразу же выкинул зажим. К тому Рождеству Тео уже стало ясно, что ему в «Петрохиме» никакое продвижение не светит. А ведь его шеф обещал ему, что с должности начальника военизированной охраны он будет быстро продвигаться по службе. Тео хотел включиться в работу разведки «Петрохима», собирать сведения о клиентах, о группах защитников окружающей среды, заниматься расследованиями, выяснять и заносить в досье личностные и профессиональные характеристики сотрудников компании. Он уже представлял себе, как будет работать под прикрытием — станет распространять дезинформацию на рынках сбыта, выплачивая вознаграждение арабам, оказывая влияние на мелких политиков. Но ему вскоре стало ясно, что такая работа делается высшими представителями Службы безопасности «Петрохима» — бывшими сотрудниками армейской разведки, ЦРУ и ФБР. Полицейскому из небольшого городка, такому как Тео, никогда не пробиться на самый верх. На той рождественской вечеринке Тео взял да и подошел к шефу, прямо спросив его об обещанном повышении. И шеф ответил: «Ты хорошо работаешь. Продолжай в том же духе. Ты нравишься нам на этом месте». А потом всем им вручили по маленькой коробочке для драгоценностей, в которой лежал такой вот пятидесятицентовый зажим для денег с выгравированным на нем логотипом «Петрохима».

— Время, — сказал Тео. Коллин давала Брауну «Слим-фаст». Нельзя допустить, чтобы проходящий мимо охранник сказал им, что пора уезжать из мини-складов. — Быстрей, — поторопил он жену. — Ему в кроватку пора!

Браун выглядел гораздо лучше. Вода и воздух пошли ему на пользу. Отрывая новые куски клейкой ленты, Тео вспоминал о тех нескольких месяцах, когда в «Петрохиме» проводилось сокращение рабочих мест. Он должен был входить в рабочие кабинеты вместе с сотрудником отдела кадров, юристом компании и охранником в форме, чтобы сообщить людям об их увольнении. Кадровик зачитывал постановление, а Тео сразу же провожал уволенного на стоянку машин. Все лето он по субботам отправлялся на работу — проводить этих людей в здание «Петрохима», чтобы они могли упаковать фотографии детей в рамках, групповые снимки с коллегами, дружеские шаржи, приколотые к пробковым доскам для сообщений, цветы в горшках, стаканчики для ручек и карандашей с надписью «Самому лучшему в мире папочке». Это были люди, которые всю жизнь проработали в «Петрохиме», но компания опасалась, что они могут нарочно испортить компьютеры или похитить секретную информацию. Как будто какая-нибудь сотрудница отдела, владевшего информацией о росте доходов, только и ждала этого дня, чтобы осуществить свой план продажи петрохимовских секретов оптом и в розницу.

Когда шеф дал Тео это задание, он сказал: «Раз уж тебе наскучили твои теперешние обязанности, у меня есть для тебя кое-что, что может тебе понравиться. К тому же — оплата сверхурочных за субботы». Он не прямо, но все же намекнул на временное отстранение Тео от службы в полиции. Сказал, им нужен человек, не боящийся силу применить. Тео возненавидел своего шефа. Он их всех ненавидел — снизу и до самого Брэдфорда Росса.

Тео заклеил рот Брауну свежим куском клейкой ленты и, когда они снова укладывали его в ящик, внимательно следил за выражением глаз Коллин, боясь, что она хочет бросить все это дело.

Почти в полной темноте, уже сидя в машине, она сказала:

— Я думаю, нам надо его отпустить.

По направлению к ним шел охранник, покачивая фонарем. Тео подумал, а не взять ли ее на пушку? Что, если он ответит: «О’кей, твоя взяла». Что она тогда сделает? Попросит охранника помочь ей отвезти Брауна в больницу? Неужели она полагает, что Тео не видит ее насквозь?