Гуль. Харизма +20. Том 2 (СИ)

Лиззи стояла к нам спиной, очертания фигуры изменились, на смену худой угловатости пришли плавные изгибы, силуэт приобрёл соблазнительность песочных часов. Сквозь растрепавшиеся бинты проглядывалась теперь смуглая кожа, а ещё привлекал внимание длинный хвост, покрытый короткой чёрной шёрсткой. Лиззи медленно обернулась к нам, из-под маски раздался глубокий жадный вдох, затем ещё, и ещё.

— Дышу… Как же мне этого не хватало! Я дышу, Мэдлин! Я дышу, Антон!

— Молодец, — ответила ведьма необычайно мягко и даже нежно, — продолжай.

Тонкие пальцы Лиззи… оканчивавшиеся коготками, коснулись маски, секундное промедление, и вот, на нас пристально взглянула пара огромных зелёных глаз. Первую секунду я не понял, что было не так, но только первую секунду; безусловно прекрасное треугольное личико имело очень отдалённую, но, в то же время, явную связь с кошачьим родом. Это скользило в линии скул, носа, в маленьком изящном рте с пухлыми губками. Стоило забыть об этом и лицо казалось совершенно человеческим, волнительно-экзотичным, но, если сфокусироваться, все кошачьи черты становились явными. Или, может быть, это меня сбивали с толку кошачьи уши, показавшиеся, когда Лиззи сбросила парик. Её правильной формы череп теперь поблёскивал короткими светлыми волосами

— Антон, Мэдлин, — тихо проговорила она, — я… я красивая? Я же красивая, да?

Ведьма опередила меня и в этот раз:

— Нет.

Лиззи вздрогнула.

— У Древних был иной термин, чтобы описать тебя, Елизавета. Ты шикарная.

Бывшая мумия помедлила.

— А это хорошо?

— Это как превосходная степень от «сексуальная», если применять относительно женщины. — Я тоже проявил эрудицию.

— Ву-ху! — немедленно завопила она, оборачиваясь к остальным. — Вы слышали, субстанцы?! Я шикарная! Шикарная! Зеркало сюда мне! БЫСТРО!!!

Слуги принесли овальную золотую пластину, отполированную до такой степени, что можно было рассмотреть отражение в мельчайших деталях. И Лиззи воспользовалась этой возможностью, жадно уставилась на себя. Глаза её горели восторгом и возбуждением, руки скользили по телу.

— У меня подушечки на ладонях и пальцах… Какие мягкие! И когти… Откуда эти уши? Хвост? Я что, больше не человек, Мэдлин?

— Ты бистид, — сказал та. — Древние наилитяне очень привечали разнообразных бисталов, смешанные браки были нормой, и от них рождались метисы. Полагаю, Анхесенхамуптари была, то что Древние называли «единокровной» сестрой Аменхотепа. Мать фараона происходила из людей, твоя мать — из бисталов…

— Да побоку! Переходим к сладенькому!

Когти Лиззи удлинились со звуком «шурх» и рванули бинты, освобождая пару восхитительных грудей. Если не абсолютная любовь появилась тогда в её глазах, то я не знаю, как могла выглядеть абсолютная любовь. Лиззи обняла саму себя, по залу прокатился громкий вибрирующий звук, — урчание; а по лицу женщины-кошки текли слёзы.

— Наконец-то! Наконец-то вы вернулись, мои ненаглядные! Я так по вас тосковала! Мэдлин! Эй, Мэдлин! Мэдлин!!!

— Я стою в двух шагах.

— Отлично! Хочешь потрогать?

— Я не… Елизавета, я не думаю, что сейчас подходящее время.

— Для грудей всегда подходящее время!

— Не могу с ней не согласиться, — тихо добавил я.

— Вот сам и трогай.

— Она хочет сначала поделиться своим счастьем с тобой…

НИПы дали нам некоторое время, но оно, похоже вышло, потому что слуги окружили Лиззи. Она была переодета в белое изысканное платье с золотым оплечьем и браслетами, волосы укоротились, заплетённые в косицы, и сверху на них опустился соколиный венец. Глаза были подведены чёрной тушью, на губы лёг слой помады. Фараон по-хозяйски приподнял голову Лиззи, держа за подбородок, оценил красоту.

— Хорошо. Когда мы вернём то, что по праву наше, ты произведёшь на свет сильное и красивое потомство.

— Чего?

— Он говорит, что ты родишь ему детей.

— Рожу? — воскликнула Лиззи. — То есть как? То есть из себя?!

— Елизавета, квест завершён?

— Да, но…

— Тогда нам нужно убираться отсюда.

Но у Аменхотепа был другой план.

— Идём, стань подле меня, дорогая сестра-жена, сейчас я открою все возможности пирамиды и смету наглых посягателей с лица Галефрата! Это будет эпично!

Фараон развернулся и шагнул к трону, а Лиззи, подмигнув нам, покорно двинулась следом. По дороге она изящно потянулась, высоко подняв руки, я не упустил тот момент, когда в ладонях появился розовый топор. Никто не успел среагировать, даже громадные телохранители, а собранная из хлама чоппа рубанула фараона наискосок. Удар вышел какой-то запредельной силы, во все стороны со звоном полетели золотые чешуйки доспеха, осколки драгоценных камней, кровь хлынула по разорванному белому плащу на пол, и нутро Аменхотепа распахнулось, в частности, лёгкие и сердце стали видны. Это не убило НИПа, вероятно, в условностях «Нового Мира» он действительно был «бессмертен», однако, Лиззи не смутилась и просто вырвала сердце из тела. С выражением буйного восторга на лице, она подняла добычу высоко над головой и вдруг…

— Антон, лови!