Гуляйполе

Вот упрекают его, что выдал свою любимую сестру Ольгу за немолодого принца Петра Ольденбургского. Все знали, что принц – чудовище: картежник, гуляка и, что самое ужасное для выходящей замуж женщины, обладает неестественным влечением к особам своего пола. Но он, император, вынужден был уступить настойчивости матери, которая опасалась, что ее дочь, наивная и увлекающаяся, рожденная для искусства (в свои девятнадцать Оля уже была профессиональной художницей-акварелисткой), влюбится, не дай Бог, в какого-нибудь заурядного офицера, не ровню по крови.

Ольга, безропотное богобоязненное существо, не посмела противиться старшему брату и матери. И сам принц Ольденбургский, и его родители, надеявшиеся, что красота и юность принцессы изменят наклонности и образ жизни принца, задарили Ольгу драгоценностями и даже поместьями и дворцами. И что? В первую же ночь после свадьбы принц бросил жену в роскошной постели и отправился в загул со своими молодыми «друзьями». Так прошел и медовый месяц, и другие долгие месяцы… годы…

Оленька, здоровая и полнокровная, стала худеть, болеть, у нее выпали волосы, и ей пришлось носить парик, который однажды на балу слетел с головы. Но что поделаешь? Брак священен. «Супругов» отправили за границу лечиться, послав вместе с ними, для удобства жизни, штат фрейлин, секретарей и слуг в количестве семидесяти человек. Он, Николай, не жалел денег для счастья родных.

Но и там продолжалось то же самое. Хуже того. В Карлсбаде принц Ольденбургский закатывал невиданные кутежи с давним приятелем, английским королем Эдуардом VII. А у Ольги Александровны забродила кровь. Она познакомилась с рыжим английским лейтенантом – моряком Томом Джеймсом, мечтала убежать с ним. Но куда там! За ней неусыпно следили.

Спустя два года, в Павловске, она встретила высокого красивого офицера лейб-гвардии Кирасирского полка Николая Куликовского, самого невзрачного происхождения дворянина. Влюбилась без памяти. Православная, искренне верующая Ольга Александровна сразу же рассказала о своей любви мужу, а затем и брату-самодержцу, попросила развода и разрешения снова выйти замуж.

Опять неровня! Скандал… Пришлось запретить сестре даже думать о разводе. Ну, хотя бы еще лет десять. И сестра покорно согласилась с этой медленной казнью.

Да, Николай иногда умел быть непреклонным. Особенно в собственном доме, который то и дело сотрясали ссоры и перепалки, доходившие до взаимной ненависти. Нашептывали, науськивали, жаловались, доносили. Просто-таки посыпались на голову самодержца морганатические браки. Мужчины императорской крови связывались с недостойными женщинами, разведенками.

Когда дядя, родной брат отца Павел Александрович, командовавший Гвардейским корпусом, долгое время бывший безутешным вдовцом, уехал за рубеж с одной из таких женщин с намерением тайно обвенчаться в какой-нибудь захолустной православной церкви, для предотвращения этого недостойного брака задействовали почти весь штат лучших резидентов. Сыщики и глубоко законспирированные в зарубежье агенты бросили государственные дела, забыли о террористах… И все равно не углядели за влюбленной парой!

Детей дядюшки от первого брака, мальчика и девочку, отдали на воспитание Сергею Александровичу, тому самому, которого через несколько лет взорвет Каляев. Несмотря на то что этот дядюшка, московский генерал-губернатор, отличался теми же наклонностями, что и герцог Ольденбургский.

Император понадеялся на то, что детей воспитает в надлежащем духе жена генерал-губернатора, великая княгиня Елизавета Федоровна, родная сестра императрицы, женщина набожная, благотворительница. Увы, много позднее Николай Второй узнает, что мальчик Дима, великий князь Дмитрий Павлович, пойдет по стопам «воспитателя».

Учудил и родной брат самодержца Михаил: тайно, в Вене, обвенчался с разведенной женой некоего капитана Вульферта. Пришлось выслать его в Лондон.

Распадался, распадался дом накануне своего славного трехсотлетия! Лишь он, император, являл собой пример стойкости. Была, правда, и у него некогда любовница: как же без этого! Известная балерина, капризная красавица. Ей поставили особняк в лучшем районе столицы, обеспечили, задарили, чтобы благородно прервать отношения после законного брака с настоящей принцессой из славной земли Гессен-Дармштадт, по крещении ставшей Александрой Федоровной. К несчастью, «голубая кровь» принцессы несла в себе страшную для наследников мужского пола болезнь – гемофилию, но об этом императору не сказали, а он и не задумывался, здорова ли будущая жена. Не наводить же справки через агентов: неприлично.

Соблюдение приличий – вот что было главным для императора. Так родилась трагедия – и его семьи, и всей России. Так предопределилось и появление Распутина.

Но того, что случится с Россией, тогда Николай Второй предвидеть не мог.