Гулящая

После крестин мужчины уселись в другой комнате за карты. Дамы остались в гостиной с одним кумом. Пистина Ивановна часто выбегала то по хозяйству, то к ребенку. Секретарша из суда и головиха больше молчали, слушали, как попадья болтала с Григорием Петровичем; а она не умолкала ни на минуту: то бранила местные порядки, то вспоминала губернский город и вздыхала. Григорий Петрович все противоречил ей,- поддразнивал, не соглашался; а она, когда нечего было возразить, грозила ему кулачком. До чего же она была хороша в гневе! Пухлые губки раскрываются, как розовый бутончик, ровные белые зубки блестят, щечки заливаются румянцем, а глаза так и горят, так и сверкают.

- Потаскунья-то она, потаскунья, но вы только поглядите, какая красавица,- сказала головиха на ухо секретарше из суда.

- А на что она, эта красота? - оттопырив губу, ответила секретарша.Разве только для того, чтобы другим на шею вешаться? Видали, как заигрывает?

- И стыда у нее нет,- ввернула Кнышиха.- Рада, что до кавалера дорвалась: тарантит таранта. А нам небось словечка не скажет.

Тут Пистина Ивановна позвала зачем-то Григория Петровича. Попадья, оставшись одна, повернулась к дамам.

- Вы не скучаете? Мы только одни с Григорием Петровичем и болтаем.

Головиха переглянулась со своими приятельницами.

- Да только вас и слышно,- прошептала Кнышиха.

- Мы, на вас, душечка, глядя, радуемся,- съязвила секретарша из суда.

- Давайте играть в фанты, кому вынется...- начала попадья.

- Нам уже давно вынулось,- с усмешкой ответила головиха, а ее приятельницы засмеялись.

- Не хотите? - спросила попадья.

- Смолоду мы в фанты не игрывали, а на старости поздно учиться,- снова сказала головиха.

Попадья надула губки и, пройдясь по гостиной, вышла в комнату, где мужчины играли в карты.

- Что, не понравилось,- толкнула секретарша головиху.

- Утерли нос! - сказала Кнышиха.

- Мне играть в фанты...- воскликнула головиха и, наклонившись к секретарше, хихикнула; та, глядя на головиху, тоже засмеялась. Толстые и круглые, как арбузы, они качались из стороны в сторону, подталкивая друг дружку локтями, широкие лица совсем расплылись от смеха, побагровели, по щекам катились слезы; тощая длиннолицая Кнышиха, как длинноносая ворона, глядела на них сбоку и тоже кисло улыбалась.

Тем временем попадья подошла к мужу.

- Ну, что, везет тебе? - спросила она, склонившись к нему на плечо.

- Ве-е-зе-ет! - протянул тот.- Вон шлем съел.- И засмеялся.

- Беда с батюшкой,- сказал секретарь суда.- Всех обыгрывает.

- Присядьте-ка около меня, может, принесете счастье,- стал любезничать Кныш, подавая попадье стул.

Та поблагодарила и села.

- Сват, сват,- погрозил Кнышу секретарь суда,- вон сваха глядит.

- Завидно стало? - ответил Кныш, сдавая карты и наклоняясь к попадье.

- Жена! Это ты против меня? - ввернул и поп.

- Я всем счастье принесу, всем,- улыбаясь, тараторила попадья.

Пока сдавали карты, несколько минут царило молчание. Слышно было только, как в гостиной злорадно хихикают.

- Ишь, наши там не дремлют, - сказал секретарь суда.

Попадья повернулась поглядеть, кто смеется. В гостиной перестали хихикать, а на пороге она увидела Григория Петровича.

- Давайте и мы в карты сыграем,- прощебетала она.

- С кем же?

- Вы да я.

- Во что?

- В носки.

- Как это - в носки?

- Карты, карты! Давайте карты! - закричала попадья, вбегая в гостиную и усаживаясь за небольшой круглый столик.

Григорий Петрович разыскал карты. Быстро тасуя их, она щебетала:

- У кого останутся карты, того по носу щелкать.

И начала сдавать.

Пока они сдавали и играли, в гостиной было тихо; головиха и секретарша только переглядывались, да Кнышиха искоса посматривала на игроков.

- Вышла, вышла! - закричала вдруг попадья и захлопала в ладоши.

- А теперь что? - спросил Григорий Петрович.

- Подставляйте нос! Со сколькими вы остались? С пятью! Нос, нос! кричала она.

Он подставил нос. Она схватила пять карт и нацелилась, собираясь ударить его по носу. Григорий Петрович увернулся.

- Чур! Не увертываться!

- Больно ведь! - взмолился тот.

- А если я останусь? Держите, держите. Разрешается картами только с боков нос закрыть, а кончик надо выставить.

Григорий Петрович под громкий смех головихи и секретарши закрылся картами.

- Раз! - крикнула попадья и ударила картами по носу. Она так ловко угодила в самый кончик, что у Григория Петровича слезы потекли из глаз.

- Еще, еще!.. Четыре раза,- кричала она, покатываясь со смеху.

Григорий Петрович, помявшись, покорился.

- Два,- тихо промолвила она и слегка задела кончик носа картами. В третий раз ударила еще легче, а напоследок - он не разобрал, то ли она картами его ударила, то ли коснулась нежными пальчиками, словно ущипнула легонько.

Он только заметил, что нетерпеливая гримаса исказила на мгновение ее веселое личико.

- Не ждите и вы пощады!- крикнул он, сдавая карты. На этот раз осталась она, да еще с десятью картами.

- Нос! - с притворной свирепостью кричит Григорий Петрович.

Она заслонилась двумя картами, выставив чуть вздернутый кончик своего носа.

- Раз! - крикнул Григорий Петрович и замахнулся. Она ловко закрылась, и карты ударились о карты.