Гулливер у арийцев

ни правой, ни левой рукой. Та же история повторилась

при попытке приподнять ногу. Сначала мне показалось,

что у меня перебиты кости, но потом я сообразил, что я не

то связан, не то скован.

С большим трудом я приподнял голову и увидел на своих

руках заржавленные металлические кольца, соединенные

короткой цепью; я вспомнил, что видел этот предмет в му-

зее великой революции и что он назывался наручниками;

ими широко пользовалась полиция во всех странах. Как я

позже убедился, мои ноги были закованы в кандалы.

Я решил, что все это является странным сном, и попы-

тался проснуться, но при первом же движении почувство-

вал острую боль. Все больше приходя в себя, я вспомнил о

путешествии и происшедшей со стратопланом катастрофе,

но никак не мог уяснить себе, почему я лежу скованный.

В этот момент я услышал шаги и, с трудом повернув го-

лову, увидел человека самой странной и необычайной внеш-

ности: это был старик с хитрыми черными глазами, остры-

ми чертами лица, густой бородой и длинными волосами,

спускавшимися на плечи и стянутыми металлическим об-

ручем. У него были несколько оттопыренные уши, поражав-

шие полным отсутствием мочек.

Старик был одет в широкий халат серого цвета, сделан-

ный из грубой ткани. Он был опоясан мечом, на рукоятке

которого я увидел какой-то странный знак. Присмотрев-

шись, я увидел тот же знак, но большего размера, висев-

ший у него на груди на цепочке. Вслед за этим я вспомнил,

что этот знак назывался свастикой и являлся в свое время

эмблемой фашизма; на рукаве старика был пришит сделан-

ный из черной материи череп, а под ним перекрещенные

кости. От изумления я не мог оторвать глаз от старика, со-

вершенно фантастического в наше время.

Я вновь подумал, что у меня галлюцинация, но призрак

доказал мне свою реальность, сильно ударив меня в бок

ногой, обутой в странной формы сандалию.

Совершенно пораженный, я спросил старика по-англий-

ски:

9

— Где я? Кто вы такой?

Старик, судя по выражению лица, замысловато выру-

гался. Мне показалось, однако, что он говорит по-немец-

ки. Я расслышал слова «швайн» и «доннер веттер», произ-

несенные с каким-то странным акцентом. Тогда я повторил

сван вопрос уже по-немецки.

Старик вздрогнул и с изумлением спросил: «Как! Ты го-

воришь по-арийски? Кто ты такой?»

Я объяснил ему происшедшее со мной, но старик прер-

вал меня и, язвительно усмехнувшись, заметил:

— Ты лгун и мошенник, ты ниоткуда не упал, но при-

плыл на лодке на берег нашего великого острова. Там лежат

остатки твоей лодки, а ты должен знать, что у нас, в стране

арийцев, всякому, кто построит лодку, отрубят голову, ли-

бо его кровью поят псов Валькирий.

Страна арийцев? Псы Валькирий? Что это за бред? —с

изумлением спросил я сам себя.

Старик продолжал что-то говорить, но я ничего уже не

понимал. Его слова совершенно не воспринимались моим

ослабевшим от падения мозгом.

Через несколько минут, однако, я почувствовал себя нес-

колько лучше и спросил старика, как его зовут. Он ответил

— Зигфрид. Вслед за этим он, нагнувшись надо мной, тихо

сказал:

— Слушай, чужеземная собака, через два дня состоится

великое судилище, на котором будет решена твоя судьба.

Тебе, по всей вероятности, отрубят голову, но я попробую те-

бя спасти. Только ты должен мне во всем повиноваться.

Сказав, это, Зигфрид вынул из мешка какие-то предметы,

которых я не мог рассмотреть в полутьме, и спросил меня:

«Что это такое?» Я повернул голову и увидел в руках ста-

рика мои электрические часы. Я объяснил Зигфриду, что

этот прибор служит для точного определения времени.

Он был разочарован и заметил:

— У нас все это проще и лучше. У нас есть двойная тык-

ва: когда песок высыпается из верхней половины в ниж-

нюю, это значит, что прошел час; тогда бесплодный раб

10

ударяет молотком в железный лист, и все на острове это

слышат.

— А это что такое? — спросил он, показав мне полураз-

битый телевизор.

Я пытался объяснить ему устройство аппарата, но Зиг-

фрид ничего не понял. Затем у него в руках появился ба-

рометр. Я пояснил, что это прибор для определения пого-

ды. Старик презрительно сжал губы и заметил:

— У нас о погоде узнается гораздо проще: когда зеленая

лягушка вылезает по лестнице из горшка, значит, будет хо-

рошая погода, когда у меня ноет поясница, значит, будет

дождь.

Вслед за этим у него в руках оказался, по-моему, совер-

шенно уцелевший фоностат, небольшой аппарат, дающий

возможность увеличивать звук человеческого голоса в де-

сятки раз. Им пользуются в тех случаях, когда стратоплан

опускается на некотором расстоянии от стратодрома. Этот

аппарат немного устарел, и им почти не пользуются, так

как техника стратосферного транспорта сделала такие успехи,

что точка спуска стратоплана может быть определена почти

с математической точностью.

Последним предметом, показанным мне стариком, явил-

ся урано-радиоаппарат, при помощи которого стратостат

всегда поддерживает связь с землей и который может быть

использован для отправки радиограмм на ультракороткой

волне, принимаемых всеми станциями мира. Я по интуи-

ции сообразил, что не должен объяснять старику назначе-

ние этого прибора, так как мне показалось, что он не потер-