Гуманитарное вторжение. Глобальное развитие в Афганистане времен холодной войны

Летом 1981 года советники из группы «Комсомол-2», к которой принадлежал Валерий Сидоров, разъехались по центрам провинций. Присылавшиеся ими отчеты свидетельствовали о том, что «военно-политическая обстановка в зоне „Восток“ за истекший промежуток времени не улучшилась и остается крайне напряженной»[726]. Джелалабад был единственным городом в регионе, который контролировали кабульские власти, и моджахеды убили всех старейшин, выступавших за НДПА. Армия была поражена дезертирством: «В провинции Кунар до проведения войсковой операции обстановка была критической. 90 % погранбатальона перешло к врагу, более 500 солдат и офицеров Царандоя, из них 320 человек с оружием, перебежало к бандитам». Годы писания отчетов для комсомольского начальства в советской глуши совершенно не подготовили советников к этим новым реалиям. Джелалабад был миром, отличным от того, что переводчик Абдулвахоб Вахидов называл «нашим Востоком» (он подразумевал под этим Узбекистан)[727]. В Джелалабаде, как вспоминал Вахидов, «люди жили нормально», но «народная власть» заканчивалась сразу за пределами городских стен. Моджахеды громили торговые ряды на базарах Джелалабада, а однажды, когда Вахидов посетил главный рынок в этом городе, ему пришлось спасаться в укрытии: взорвался нагруженный товарами верблюд. Бомба оказалась хирургически вживлена в его живот. Все вокруг было забрызгано кровью и разрушено. Цитрусовые и оливковые сады стали полями смерти.

В распоряжении комсомольских советников было мало хороших «колониальных справочников»[728]. Советский посол Ф. А. Табеев, оценив старания недавно поступившего на работу в посольство В. В. Басова, поручил ему написать «руководство для высшего и среднего звена руководителей советских военных и гражданских организаций, которые активно вовлекались в события в Афганистане»[729]. В подготовленной Басовым книге «Актуальные проблемы афганской революции» (М.: Наука, 1984) была предложена альтернатива официально принятому классовому подходу. Басов называл события в Афганистане гражданской войной, осуждал Пакистан как «пенджабское государство» и подвергал критике планы Исламабада по созданию «пенджабского сателлита». «Любой сдвиг восточных и южных афганских пуштунов к Пакистану или под его покровительство, — предупреждал Басов, — резко ослабит или расколет афганское государство и, следовательно, создаст сложности в обеспечении безопасности южной границы СССР»[730].

Остававшийся в Москве Ю. В. Ганковский прилагал все усилия, чтобы внушить политическому руководству свое понимание происходящего[731]. Всю зиму 1979/80 года ученый готовил для МИД доклад, в котором призывал к переоценке политики СССР по отношению к Афганистану. Как вспоминал впоследствии Ганковский, Ю. В. Андропов «выражал удивление и спрашивал меня, неужели ситуация действительно настолько плоха. По нескольким заданным им вопросам было ясно, что он представлял афганцев оседлыми». Однако Ганковский игнорировал или прямо высказывал свое неодобрение отступлениям Басова от марксистских догм и его настойчивым указаниям на то, что Пакистан является этнической диктатурой. Когда Басов представил книгу «Актуальные проблемы…» к защите в качестве докторской диссертации, Ганковский попросил своих учеников внести свой «вклад» в книгу Басова, превратив ее в коллективный «отредактированный том», и добился ограничения тиража книги 250 экземплярами[732]. В результате «нельзя признать случайным, что на протяжении всей второй половины советской афганской кампании большинство ответственных советских представителей в Афганистане не только не были знакомы с „Актуальными проблемами афганской революции“, но даже не слышали о наличии столь серьезной настольной книги»[733].

Таким образом, комсомольские советники отправлялись на войну с совершенно неадекватным концептуальным аппаратом. Александр Ребрик, один из главных комсомольских советников в Кабуле, подготовил текст к десятой годовщине основания ДОМА, написанный общепринятым тогда языком[734]. Этот текст начинался так: «Сегодня Афганистан представляет собой развивающееся государство, избравшее некапиталистический путь развития, ориентирующееся на идеалы социализма… Однако на пути прогрессивных преобразований встали контрреволюция и империализм»[735]. Объяснения Ребрика, против кого они боролись, также не отличались точностью: «Очень непросто ответить на вопрос: „Кто же они такие, душманы? — писал он. — Сколько их, сколько же может все это продолжаться и почему?“ Заправляют в контрреволюционных формированиях те, кого революция лишила награбленных богатств, положения, кому чужды интересы и нужды народа, цели Апрельской революции»[736]. Общий уровень знаний был невысок. Впоследствии один из советников признавался: «Что такое Афганистан, что там происходит, ни я, ни моя жена не знали»[737].