Гумор та сатира. Збірка

Мені приснився Гітлер серед ночі,
І так зажурливо дивився він у очі,
Неначе плакав та кричав від болю:
«Чому нема моїх портретів в школі?
Чому не бачу я «Майн кампф»
В руках у молодих?
Багато ж там корисного для них!
Чому мій лєпший кореш Геббель і понині
Не ходить у героях в Україні?»
І стільки у словах його
Було печалю та докору,
Що я від жалю
За вусики його посмикав і сказав:
«Тримайся, Адіку, вже скоро».

Как уже говорилось, из-за трудного почерка автора пока не удалось прочесть всю героическую поэму «Роман Гудима». И всё же общий замысел постепенно вырисовывается. В центре произведения — эпический герой. Своего рода львовский Робин Гуд. В его поведении и характере причудливо переплелись разбойники Шиллера, народные герои вроде Олексы Довбуша и «Неуловимые мстители» из нашего пионерского детства. Вот, как в описании поэта, его любимый атаман Гудыма обходится с теми, кто неправедно разбогател за счёт украинского народа:

Нечесні пики! Товсті карки!
З мішками народного добра
Стоять понурені донецькі олігархи.
Між ними походжає пан Роман,
Уславлений Гудима-отаман!
В донецьких він мішечки відбира,
Та ще й по пиці їх лупцює хвацько,
І віддає увесь той скарб,
Усе народне те багатство
Чарівним олігархам прикарпатським!

В рукописи последнее слово написано с исправлениями. Возможно, там было «закарпатським». Но по-моему, это не существенно.

А вот, и снова знакомая тема. Любимая женщина должна быть близка идеологически и национально. И партия имеет право отслеживать расовую чистоту в личной жизни своих членов. Эта глава в поэме «Роман Гудима» названа «Нічний патруль». Вначале я подумал о влиянии Блока и его «Двенадцати» (там ведь тоже в основе сюжета ночное патрулирование), но потом отказался от этой версии — не мог Степан Галь вдохновляться стихами человека, написавшего: «О, Русь моя! Жена моя!». В общем, ночь, улица, украинский Пьемонт…

Ідуть орли Гудими!
Нічний патруль.
Тремтять у темряві меншини —
«Ванюша», «Міша», «Сруль»…
Аж тут назустріч
Побратим і жінка.
— Стій хлопче! Не ховайсь!
Нехай нам краля покаже аусвайс!
Все перевірили.
— Кохайтесь! Українка.

Для поэта и среды, его сформировавшей, национальная тема не просто болезненная. Она мучительна, а подчас, и разрушительна. Присутствие в мире людей определённых наций буквально на экзистенциальном (да что там!) на молекулярном уровне делает существование автора и его однопартийцев невиносимым.

КОЛИСКОВА
Я взяв на руки якось немовля.
І раптом це дитя
Так глянуло неначе промовля:
«Скажи-ка, дядя,
В чому сенс життя?».
І я, стискаючи у памперсі дитя,
Сказав схвильовано:
«Ти знаєш, немовля,
Лише тоді є сенс в життя,
(Природи, всесвіту, буття)
Коли у ньому не існує
Москаля.

Заканчивая представление читателям нового явления в нашей культуре, хочу предложить ещё два знаковых стихотворения.

Первое из них в очередной раз подтверждает — поэт всегда шире партийных схем и догм. Казалось бы, мечта быть допущенными в Европу для соратников поэта давно стала навязчивой идеей. И вдруг Степан Галь в нескольких строках ставит эту самую вожделенную Европу на положенное ей место.

МОЯ ІСТОРІЯ
В глибинах стародавніх літ,
Коли в Італії ще був палеоліт,
Коли Венеція не знала ще
Гондол та маврів,
І тільки поховали динозаврів,
Коли серед теперішніх європ
Гуляв пітекантроп,
Коли на пальмах ще гойдались
Курти, Фріци, Ганси,
У Львові квітла вже Епоха Ренесансу!