Gundabad (СИ)

Приквел к Гундабаду. И вероятнее всего, я потом поменяю общее название.

Автор лежит на больничном, ест таблетки и хочет чего-нибудь няшного. Поэтому когда автор пересмотрел третьего Хоббита, у него сама собой родилась идея вот этого. По-моему, они милые.

Gary Hughes & Lana Lane – At the End of Day.

Лезвия столкнулись со звоном, разнесшимся по поляне и затихшим среди высоких деревьев. Птицы встрепенулись в зеленой листве, потревоженные чужеродным звуком, и оборвали песню, внимательно следя бусинками глаз за рассекающей воздух сталью. Проглядывающие сквозь переплетения ветвей солнечные лучи бросали слепящие взгляд блики на скимитары, путались в длинных причудливо заплетенных косах: белокурой – королевы и светлой до белизны – короля.

Сталь схлестнулась вновь, блики разлетелись по сторонам, заплясали по листьям, отражаясь от изогнутых клинков. Скимитары звенели при столкновениях, стремительно поворачивались, ударяя или блокируя, вращались и танцевали, покорные малейшему движению рук. Покрытые тонким слоем серебра и заточенные так остро, что способны были перерезать волос, лезвия раз за разом вступали в опасную игру, целя в незащищенные ничем, кроме тонких невесомых тканей, тела. Король наступал, нанося точно выверенные удары, готовый в любое мгновение остановить смертоносный клинок, если жена допустит ошибку. Светлые, цвета расплавленного серебра, глаза сосредоточенно сощурились, следя за каждым движением королевы, за поворотами ее клинка и переливами голубого и зеленого на ее платье. Солнечные лучи скользили по его лицу, очерчивая бледную тень от ожогов на левой стороне.

Королева, напротив, была весела. Она знала, что муж сражается едва ли в полсилы и не причинит ей вреда, даже если она сама бросится на его меч, но находила в этом свою прелесть. Поединок с ним был танцем, а не сражением, больше шутливым развлечением, чем оттачиванием мастерства. И она наслаждалась им, наслаждалась солнцем, светящим сквозь яркую зеленую листву, ветром, напевающим песню в ветвях деревьев, звоном стали и близостью мужа, оставившего на несколько часов обязанности короля и свою ветвистую корону.

В минуты, подобные этим, она всегда возвращалась памятью в те дни, когда смела лишь наблюдать за чужими поединками, наблюдать украдкой и из-за ветвей дерева, боясь, как бы не заметил ее тот высокий беловолосый страж Дориата, что обращался с клинком искуснее других. Когда она хранила свою любовь к нему глубоко в сердце и опускала глаза всякий раз, когда он проходил мимо, не ведающий, как горячо она желала быть достойной его. Он не ведал бы этого и до сих пор, если бы не опалившее его драконье пламя. Неискренними были бы ее мысли о любви, если бы она смогла остаться в стороне, продолжая отказывать себе в желании уберечь его от страданий. А он дичился ее поначалу, как и всех, кто желал помочь, отказывался от чужого сострадания, скрывая ожоги под перчаткой и высоким воротом, пряча изуродованное лицо за вновь отрастающими волосами. Пока не понял однажды, что полюбил в ответ, сам того не желая и не стремясь к любви. И, с тех пор, бывало, шутил, что неправильно всё это, что это ведь он должен был завоевать ее сердце, а вовсе не наоборот.

- Ты думаешь не о том, - Трандуил выбил скимитар из рук жены и отступил назад, рефлекторным движением проворачивая рукоять клинка в руке.

- Прости, - Эльмирэ опустила ресницы в притворном смирении и подняла оружие из травы. – Я, верно, не лучший ученик.

- Вовсе нет, - ответил король, не ставивший себе цели подорвать ее уверенность в собственных силах. – Но ты целитель, а не воин. Тебе это ни к чему.

Королева с залихватским видом крутанула в руке скимитар и нанесла удар с разворота, заставив взметнуться юбку с разрезами. Трандуил отбил атаку и снова отступил назад.

- Мне известно твое мнение, meleth. Что война – это не женское дело. Но, быть может, ты помнишь, одна моя подруга как-то сказала, что порой война не оставляет нам выбора. Что в трудный час рядом может не оказаться ни отца, ни мужа. И что же, мне покорно умереть, потому что я целитель, а не воин?

Бледное лицо короля омрачила тень.

- Не стоит равняться на нее, Эльмирэ. Она не лучший пример для подражания.

- Ты становишься холоднее зимней стужи всякий раз, когда я вспоминаю ее, - печально отозвалась королева и устремила взгляд серебряных глаз куда-то в сторону. – Я даже имени ее произнести не могу, чтобы не услышать в ответ твоего упрека. А ведь когда-то она была другом и тебе.

- А потом сгинула вместе с сыном Феанора, - едко добавил Трандуил, куда меньше жены склонный сожалеть о тех, кого считал врагами. – Что вряд ли хоть кого-то опечалило.