Гунны

– Да, так оно есть. Матеря матерей Сакмана и Артавы родные сестра. А Аспар двоюродный брат Артавы и, получается, тоже родственник Сакмана. Вообще система родства у кочевников очень запутанная. Если покопаться, то в итоге получится, что все они друг другу родственники. Но это не мешает им постоянно воевать, грабить и убивать друг друга. Вот как Сакман. Пришел, напился дармового вина из шахских кладовых, забрал подарки для своей матери. А прикажи Богра начать штурм крепости, он первый и повел бы в бой своих канглы и даже не вспомнил бы, что вот только что праздновал встречу с Артавой. Так почему же он все-таки не стал атаковать вас, а? Ведь у него были все шансы на победу.

– Не знаю, мой господин. Может он испугался, узнав, что армия Хорезма под вашим командованием возвращается.

– Да нет, – покачал головой Фарасман, – он прекрасно знал, что мы будем возвращаться еще несколько дней. А воинов в крепости было слишком мало для отпора гуннам. С такими воинами, разбившими армии страны Чин и Парфии, и талантом полководца, он мог бы легко завоевать всю страну. Используя ресурсы Хорезма, Маргианы, Согдианы и военную мощь кочевников…

– Он бы не смог удержать под своей властью все эти страны, отец, – перебил его командир гарнизона Круглой крепости.

– Ты прав, Бехрем, – ответил Фарасман и, внимательно взглянув на него, добавил, – завтра ты отправляешься в страну Чин.

– Но, отец…

– Ты возглавишь посольство Хорезма и предстанешь перед императором Лю Ши, – перебил его Фарасман.

– Повинуюсь, мой господин, – склонился в поклоне Бехрем.

– И вот что ты должен передать императору…

* * *

Я ехал во главе колонны всадников по направлению к Таразу. Хорезм мы покинули без сражений уже на третий день после того, как я снял осаду Круглой крепости. Сразу же, как мы покинули границы этой благодатной страны, Сакман с сородичами ушел в свои кочевья. Мы тепло попрощались, он снова заверил меня в своей преданности и обещал вернуться к весне с туменом своих воинов для похода на гуннов Кокана. Откуда-то все знали, что воевать с Коканом я собрался именно весной. Желания у меня устраивать разборки со «своим» дядей и объединять всех гуннов не было никакого. Для этого, во-первых, надо было переться за тысячи километров аж на восток Казахстана моего времени и даже дальше на территорию Западной Монголии и Южного Алтая, а, во-вторых, опять-таки никто не знает, как обернется этот поход в итоге. Я бы про Кокана вообще забыл, если не одно обстоятельство, которое меня очень напугало.

* * *

– Проснись, эй, туткек²⁵, проснись, – услышал я сквозь сон, – туткек, эй, проснись, – тут меня начали теребить за плечо.

«Это что, ко мне обращаются?» – подумал я, сквозь сон пытаясь открыть глаза. Сверху сквозь открытый шанырак юрты на меня смотрело рваное лицо луны.

– Туткек, ты проснулся?

Я повернул голову на голос и, увидев Тураки-хатун, вскочил.

– Аже, вы зачем здесь?

– Не называй меня так, туткек. Я знаю, что ты не мой внук. Душа моего внука ушла к своим предкам, а в его тело вселился ты, туткек. Я еще тогда, когда ты пришел к моему сыну, заподозрила это, а когда услышала тебя и увидела, как ты себя ведешь на совете вождей, то сразу поняла, что ты не мой внук.

– Что вы говорите, аже? – в испуге смог только это сказать я.

– Замолчи, туткек, и послушай меня, – в приказном тоне сказала она, – я никому не скажу, что ты не мой внук, если ты дашь клятву, что убьешь Кокана и привезешь мне его голову, чтобы я лично смогла изготовить из его черепа чашу и пить из него вино, которое будет утешать меня. Я вижу, что только ты сможешь объединить канглы и гуннов, что бы убить его.

– Но, ажж-э-э, госпожа, ведь не Кокан убил вашего сына, а солдаты ханьского генерала Чен Тана?

– А-а, все-таки я оказалась права, что в теле моего внука нет больше его души, – горько произнесла она надломленным голосом, но тут же, собравшись, продолжила в своей прежней властной манере. – Мне теперь неважно кто ты, туткек, бежавший из чертогов Тенгри, или демон из подземного царства Эрлика, или простой дух воина, которого не приняли предки и бродивший среди живых в степях. Но ты должен убить Кокана. Не ханьцы виноваты в том, что мы бежали и потеряли власть и единство гуннов. Ханьцы исполняли лишь свой долг, пытаясь обезопасить свое государство от наших набегов. А Кокан предал своего кагана, соблазнившись ханьской девицей и ее ночными посулами. Он не успокоится, пока не покончит с тобой. И ради этого и сохранения власти он пойдет на все и подвергнет государство гуннов многим бедам, которые уничтожат в итоге нас. Поэтому предательство должно быть наказано. Ты меня понял, туткек?

«А ведь права старуха, – подумал я, – от предательства Кокана и началось падение могущества гуннов. Гунны Атиллы, появившиеся в Европе через почти пятьсот лет, это последний всплеск и жалкое подобие их былого величия».

– Что молчишь, туткек?

– Что же вы хотите от меня услышать, апа? Мы сейчас не сможем бороться с Коканом. Даже Шоже будучи каганом гуннов потерпел поражение…