Гунны

Танцовщицы подбежали к музыкантам, накинули на голые плечи плащи. Чуток перевели дух. Потом вышли к кострам, поклонились зрителям. Такого восторга, наверное, не видели даже два местных амфитеатра, причем в лучшие свои времена, при поздней империи. Очень хорошо восприняли зрители и музыкантов, и – особенно – танцовщиц. Как-то по-домашнему тепло и без всяких скабрезностей. Как видно, со зрелищами здесь обстояло плохо. А ведь когда-то, не так уж и давно, это был имперский девиз, настоящая «скрепа»: «Панем эт циркинес» – «Хлеба и зрелищ».

После гуннского погрома никакой империи в Аквинке-Аквинкуме не было, как не было ни хлеба, ни зрелищ, ни, собственно говоря, населения. Только нынче вот кое-что начало возвращаться, особенно сейчас, под знаменем славного короля Ардариха. Именно с правителем гепидов многие местные племена связывали свои надежды на лучшую и, самое главное, спокойную жизнь. К слову, брат Сульпиций был абсолютно прав: христианство в качестве общей религии новому королю – быть может, даже будущему императору – ничуть не помешало бы! Отнюдь.

Как опытный оперативник Иванов счел за благо побыстрее убрать полуголых девчонок с глаз долой, отправив их к реке, за пристань вместе с барабанщиком Бертом. В густых камышах, конечно, оказалось темновато, несмотря на полную сверкающую луну, зато без лишних глаз. Да и помыться было можно, искупаться, нырнуть: не так уж и холодна водица!

Сам же Аркадий вместе с братом Сульпицием принялись собирать подарки. Даже, лучше сказать, зарплату или гонорар, уж никак не подаяние! Трудились-то до седьмого пота, заработали. И вот эту рыбину огромную (и наверняка вкусную) заработали, и кусок мяса, и небольшой окорок. Лепешки, связку лука, редисок восемь пучков и прочая, и прочая, и прочая… А еще бусины, монетки – попробуй-ка их отыщи сейчас в полутьме! Ну уж что смогли, отыскали, пересчитали тщательно.

Зрители понемногу расходились, площадь перед пристанью опустела, на многих судах убрали сходни. Кого опасались достойнейшие купцы? Местных воров или шайки разбойников? И тех и других? Ну да, ну да, а как же. Если в Аквинке пока не было никакой официальной власти, кроме, может быть, чахлого местного самоуправления, то наверняка имелась власть «ночная» – власть криминала, бродящих шаек и банд. Этот фактор вовсе не следовало сбрасывать со счетов, особенно при попытке заработать денег.

Еще во время представления Иванов углядел краем глаза неких молодчиков, стоявших наособицу, не в центре, а так, по краям. Здоровые такие парни, с наглыми мордами, и одеты с претензией: добротные туники, плащи с золотыми застежками-фибулами, кое у кого – толстенные золотые цепи на груди. Да, все при мечах! Еще кожаных курток и спортивных штанов не хватало, а так – полная иллюзия российских «святых» девяностых. Ну да, братки – они везде братки. За версту видать.

Таких вот обормотов угадывались две группы. Одни, во главе с плечистым рыжебородым малым, кучковались у ворот. Другие – напротив, у самой пристани, и главной у них, похоже, была женщина, темноволосая красавица лет тридцати пяти, с большой налитой грудью и золотой пекторалью на шее. Промеж собой шайки не задирались, но по взглядам чувствовалось – едва-едва друг друга терпят. Интересно, у кого из них больше влияния и силы? Наверное, примерно поровну, иначе б давно остался кто-нибудь один.

– Ай, как здорово!

Искупавшись, девчонки уселись на берегу, в камышах, и радостно рассматривали заработанное.

– Нам одной еды на три дня хватит! – кутаясь в плащ, сверкнула глазами Эльвира. – А еще ведь и деньги! Аркаш, сколько заработали?

– Монет мелких медных штук с полста будет. Еще десять денариев.

– У, неплохо! Так, глядишь, через недельку и…

– Ты наш гонорар на две части дели, – спокойно посоветовал Иванов. – А лучше на три. Чтоб в подсчетах не ошибиться.

– А… почему на три-то?

Девчонка явно не понимала, пришлось объяснить «на пальцах».

– Бог ведь делиться велел, Эля… Ты местных мордоворотов видела?

– Ну… как-то внимания не обратила.

– Зато я обратил. Две шайки точно. И за долей своей они очень скоро явятся. Завтра или даже уже сегодня… Что так скривилась? – Заметив недовольную гримасу Эльвиры, молодой человек успокаивающе подмигнул: – Надо будет заплатить – заплатим. Расклад-то не в нашу пользу, увы. Не мы первые, не мы последние. Знать бы только кому?

– Ну-у… – Девушка задумалась, смешно наморщив нос. – Уж коли так… Тому, кто первый придет.

– Ответ неверный! – осматриваясь, негромко рассмеялся Аркадий. – Кто рынок контролирует, кому там все торговцы и купцы платят? Ты знаешь? Вот и я нет… А надо бы выяснить – не помешает.

Пожав плечами, Эля попросила мужчин отвернуться и, скинув плащ, натянула тунику. Гри-Гри тоже переоделась и, встретившись взглядом с Аркадием, улыбнулась смущенно.

– Молодец, красавица! – тут же похвалил молодой человек. – Где так плясать научилась?

– На тризнах, – перевела ответ Ильдико. – Только, говорит, там плохие танцы. Кровавые, страшные. И обязательно кого-нибудь из танцовщиц принесут в жертву.