Гуру

@Supernovadiabolique157 Я раньше была ее фанаткой, но она меня убила своими действиями во время пандемии. ИМХО, с ней опасно иметь дело.

@Supernovadiabolique157 А что по поводу «Реддита»? Это разве не стоит обсуждать?

– Саманта? – позвала Каролина. – Ты меня вообще слушаешь?

Она выхватила телефон из рук дочери.

– Мам, уважай мое личное пространство, – начала было протестовать Сэм, но мать проигнорировала ее и положила телефон на стол экраном вниз.

– Невежливо сидеть в телефоне, когда ты ешь, – заметила Каролина.

– Мы же еще не едим! – парировала Сэм. – И папа всегда читал за столом, помнишь?

В детстве Сэм, умывшись и одевшись в то, что ей накануне подобрала мать – платьице в клеточку, розовые колготки, ленточки для волос и туфельки с бантиками, – спускалась вниз к завтраку и украдкой заглядывала в кухонный уголок.

– Мама уже уехала на работу, – объявлял отец угрюмо из-за «Уолл-стрит-джорнэл», сдвигаясь по диванчику и освобождая ей место рядом с собой. Когда домработница являлась с завтраком, у Нейта при виде фруктов и обезжиренного йогурта, которые выкладывались перед Самантой, сжимались губы. Ей всегда казалось, что, может быть, он что-то скажет. Прикажет горничной все унести и приготовить Сэм порцию блинчиков с шоколадом – ее любимое блюдо, о чем ему было известно. Но он лишь сидел и наблюдал за тем, как она медленно завтракает, а когда она заканчивала, все еще немного голодная, отец приговаривал: – Мама хочет тебе только лучшего, малыш. Помни об этом.

– В самом деле? – спросила Каролина, поправляя столовые приборы. – Боже, девяностые иногда вспоминаются как сплошная галлюцинация. Ты поймешь, о чем я, когда подрастешь.

– Мам, я уже подросла. Мне сорок.

– Да. – Мать будто бы даже удивилась. – Неужели? Постоянно это забываю. – К ним незаметно подошла домработница. На руках у нее были следы ожогов. На тонких губах не было и намека на улыбку. Для Сэм домработница приготовила скрэмбл с тофу, обильно приправленный куркумой и черным перцем. Сэм не могла не бросить несколько завистливый взгляд в сторону яиц по-флорентийски, из которых полился сочный желток, как только Каролина вонзила вилку в самый центр тарелки. – Ты вчера припозднилась, – заметила мать, изящно отправляя в рот кусочек яйца. Она всегда съедала четверть порции, а потом отодвигала от себя тарелку, заявляя, что наелась. Каролина так давно это делала, что Сэм уже не была уверена, в самом ли деле у матери такой скромный аппетит или она натренировала себя верить в это.

– Да. Спасибо, что оставила мне запасной ключ.

– Я услышала, как открывается входная дверь. Было около четырех утра. В такое время ездить опасно. Ты что, не могла подождать до утра? Саманта, откровенно говоря, я не всегда понимаю, что творится в твоей голове.

– Не хотела стоять в пробках, разве непонятно? Я думаю, что уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно определять, в какой час мне возвращаться домой.

– Но я же беспокоюсь. Как и все матери, вне зависимости от того, насколько у них взрослые дети. Ты меня поймешь, когда у тебя появятся собственные.

– Ммм. – Сэм вслушалась в звуки, раздававшиеся с кухни: грохот тарелок, ополаскиваемых в раковине и затем отправляемых в посудомойку, и едва слышный смешок горничной, которая слушала Робин Робертс на «Доброе утро, Америка». – Чем займешься сегодня? – спросила Сэм, меняя тему разговора.

– Много дел, – на автомате ответила Каролина. Мать никогда не жаловалась на свой плотный график, каким бы переполненным он ни был, и когда она еще работала, и позже, когда ей пришлось ухаживать за мужем, когда у него диагностировали раннюю деменцию. Но, как только она вышла на пенсию, зазвучали вечные «занята» и «много дел», будто бы в противном случае она сдалась бы на растерзание старости. – В десять у меня пилатес. А почему бы тебе не сходить со мной? Ничто так не помогает оставаться стройной, как пилатес. Не зря же им занимаются балерины. Потом у меня обед с Лидией. Затем…

– Я думала, что вы с Лидией в ссоре, – прервала ее Сэм. У нее все сжалось внутри. Ей не хотелось, чтобы мать сплетничала за капучино с Лидией Томас. Лидию можно было спокойно отнести к тому типу женщин, которые дни напролет проводят в «Фейсбуке» за лайками постов с политическим зарядом, поиском шуточек про «винный час» и «мамино лекарство», хотя ее сыновьям уже было давно за сорок, и расшариванием страничек сбора пожертвований для больных раком детей на «ГоуФандМи», с неизменной припиской, что это «очень важно» (но при этом сама деньги она никогда никому не направляла). Сэм представила себе, как Лидия, положив руку поверх ладони Каролины, пересказывает, что люди в Интернете говорят о ее дочери.

– Я ни с кем не ссорюсь, – удивленно заметила Каролина. – Лидия – моя хорошая подруга.