Гусиное перо (Пьесы)

Вера быстро перешла с левой игровой площадки на правую. Маша — за ней. Волнуется толпа. Задние поднимаются на цыпочки, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Выбирающиеся из толпы мокры и растерзаны, как после драки.

Г о л о с а  в  т о л п е. Что там?

— Не приведи, боже, такое увидеть.

П р и с т а в. Господа, разойдитесь, движение задерживаете!

Г о л о с а. А что этот господин с бородкой говорит?

— Тише вы! Дайте умного человека послушать!

— А я сижу, ничего не знаю, спасибо, племянничек прибежал.

О ф и ц е р (протискиваясь через толпу). Позволь! Позволь!

Офицера пропустили. Вера и Маша ринулись за ним.

Г о л о с. Эх, барышня, вы-то куда? Это дело мужское, не женское.

М а с т е р о в о й (подшофе, вытянулся перед офицером). А вы, ваш благородие, еще не видели?

О ф и ц е р. Позволь! Позволь!

М а с т е р о в о й. А я вот сподобился. Мы с братом почитай десятый раз приходим, а все налюбоваться не можем.

С т а р и ч о к. Вот и мамзели интересуются.

Г о л о с а. Глаза б мои не глядели.

— Позор! Позор! В центре столицы!

— А ну, барышни, пожалуйте по домам. Не вашего это ума дело.

В е р а. Это уж позвольте нам судить.

П р и с т а в. Господа! Господа! Разойдитесь!

Толпа расступилась, открыв витрину салона. В витрине была выставлена картина — обнаженная женщина в черных чулках и странном головном уборе, приложив пухлый палец к пухлым губам, полулежала на софе.

В е р а (растерянно). Что это?

Г о л о с. Нану показывают.

Ф р а н т о в а т ы й  к у п ч и к (поднялся на цыпочки). Это что за Нана такая?.. Гы… бебелина отборная!..

С т а р и ч о к. А вы роман-то читали? Почитайте, вам как молодому человеку оченно приятно будет. Там все обстоятельства обозначены вовсю. И такие там слова на их счет, что и пропечатать на нашем языке невозможно. Только по-французски…

Вера и Маша с трудом выбрались из толпы.

М а ш а (расхохоталась). Нравственный закон… Нравственный закон внутри нас!..

П р и с т а в.

Не Петербург кипит —
Самовар кипит,
Не народ бурлит —
Только пар валит.

Кто из чайной,

А кто в чайную,
Кто случайно,
А кто с отчаянья…

Вера постояла секунду и вдруг решительно направилась к возвышению, где расположен суд, и села на скамью подсудимых.

М а ш а (истошно). Вера!..

Бросились было за ней, но конвойные лязгнули шашками.

П р и с т а в. Теперь — стороны. Правая (указал на пюпитр прокурора) — и левая (указал на столик адвоката). А можно — наоборот. (Повернулся спиной к залу.) Теперь эта правая, а эта левая. (Опять повернулся.) А теперь эта левая, эта правая. Вот и разберись: правая — левая, а левая — правая. (Развел руками.) Стороны, что с них возьмешь. Вращаешься туда-сюда и чувствуешь себя повелителем сторон: что было лево, стало право, что было право, стало лево. Лицом к народу — защитник левый, задом к народу — прокурор левый. Как вращается, так и получается… Фу, голова закружилась. С кого же начать?.. (Вынул монетку.) Метнем на орла и решку? Орел, конечно, прокурор, ну а решка есть решка. (Подбрасывает монету.) Он! Решка!

И тут же высветился столик адвоката.

Итак, Коммерческий клуб. Бильярдная. Место, где всегда толкутся петербургские адвокаты.

Левая игровая площадка превратилась в бильярдную Коммерческого клуба.

А л е к с а н д р о в. …А-а, все это пустяки, господа. Сущая белибердистика.

М о л о д о й  а д в о к а т. Что вы, голубчик Петр Акимович! Вы такую речь произнесли, такую речь… Романс, господа!..