Гусси. Защитница с огненной скрипкой

Уже у дверей таверны снаружи до меня донёсся шум, а следом злобное рычание. Это же Сверчок! Я выскочила на пыльную душную улицу, и Сверчок радостно запрыгал вокруг меня. Он гавкнул три раза и припустил бегом, и я догадалась, что надо следовать за ним.

Так бегом мы и добрались до самой площади в центре посёлка, где меньше часа назад я закончила Дневное восхваление. Вокруг столба собралась толпа, и все толкались и кричали друг на друга, так что я едва протолкалась в середину.

Шум поднялся из-за Книги имён. Каким-то образом она сорвалась с гвоздя и теперь валялась в пыли. Ветер шелестел страницами.

Я не верила своим глазам. Ничего подобного не случалось. Она была надёжно приколочена к столбу, я уверена, ещё час назад. Я же сама поверяла, всё ли в порядке.

– Что тут случилось? – спросила я, но мой голос предательски сорвался на жалкий писк.

– Она просто… просто упала! – сказал портной мистер Джилли, отирая пот носовым платком.

– Он говорит правду, – подхватил Бартлеби Боннард. – Мы просто стояли рядом, обсуждали свои дела, а она вдруг упала. Никто её даже пальцем не тронул!

– Но тогда как? – спросила я.

– Даже ветра сегодня не было, – прошептала миссис Канноли из бакалейной лавки, – ни малейшего сквознячка. Она просто взяла да спрыгнула с гвоздя, как кузнечик.

Я оглянулась, высматривая Ласло Дунца. А он-то куда вдруг испарился? С него ведь станется учинить какое-то безобразие, верно? И тут я увидела, как на меня смотрит Лулу Беннингсли, и её глаза так и сверкают злобой, как ружейные стволы.

– Это всё из-за тебя! – заявила она. – Это из-за тебя упала Книга имён!

– И как же это? – удивилась я. – Меня тут вообще не было.

– Вот именно, что не было! – продолжала Лулу. Она жутко покраснела и так сверкала зубами, будто готова была прыгнуть на меня и вцепиться в горло, а кольцо с опалом посылало яркие лучи. Ещё никогда в жизни я не видела Лулу такой злобной. – И это в такое время, когда моя семья больше всего в тебе нуждается!

– Я здесь не для того, чтобы обслуживать твою семью, – отрезала я. – Я служу всему посёлку. И именно этим я и занимаюсь.

Я подняла Книгу имён и отряхнула от пыли. Ни одна страница не вырвана, ни одно имя не стёрто. Я, как могла, повесила её обратно на столб. Получилось не так надёжно, как прежде, но, по крайней мере, упасть снова она не могла, если только кто-то нарочно не приложит к этому руку.

И кому могло такое в голову прийти?

– Я сейчас же вернусь и вобью ещё один гвоздь, – как можно солиднее и увереннее сообщила я собравшейся толпе. – Здесь нечего опасаться.

Однако в ответных взглядах явно читалось недоверие, как будто все знали, что я не справляюсь с задачей, как будто все знали, что я их обманываю, как будто все знали, что я притворщица и лгунья.

Честно говоря, я и сама понятия не имела, с чего это книга вдруг упала. Я не знала, что это может означать. Но я здорово испугалась, когда стояла на солнцепёке и ждала, пока люди разойдутся. И что имела в виду Лулу с этими намёками на время, когда её семья во мне нуждается? Чем этот день отличается от любого другого? От этих мыслей мне сделалось ещё страшнее.

Сверчок фыркнул и ободряюще помахал мне лохматым хвостом, не спуская с меня блестящих глаз и вывалив от жары розовый язык.

– Да, ты прав, – кивнула я. – Что бы ни случилось, мы встретим это вместе, и я очень рада, что ты у меня есть.

Я улыбнулась, когда пёс лизнул мне ладонь.

* * *

Я возвращалась в Приют, когда на меня бегом налетел человек в полном ужасе, как будто он только что столкнулся с самой Копчёной Люсиндой. Это был сапожник Петров Донни, и его некогда пышные чёрные усы обвисли на щеках, как глубокие мрачные складки. Он обливался потом и не мог справиться с одышкой. Я дала ему минуту, чтобы восстановить дыхание, и лишь тогда спросила:

– Что случилось?

– Это моя чашка, – сказал он.

– Чего?

– Моя чашка! – выкрикнул он. – Она дрожит.

– Дрожит? – удивилась я. – Разве было землетрясение?

– Это не земля и даже не дом, – ответил он. – Только моя чашка. Она дрожит без остановки. – И Петров Донни нелепо замахал рукой в попытке изобразить, как это происходит.

– Прямо так сама чашка?

– Прямо сама, – кивнул он.

Ох, только этого не хватало! Я поняла, что это значит.

Я бегом понеслась в Приют, пока Петров Донни стоял, пытаясь отдышаться, возле ворот, а Сверчок припустил за мной следом.

Это были явные признаки заразы. Первые признаки того, что Погибель пробралась за ворота. По крайней мере, если верить рассказам дедушки Вдовы. Я-то сама ещё не видела ничего такого.