Гусси. Защитница с огненной скрипкой

К тому же я и сама нуждалась в прощении за многие вещи. Если постараться, то список моих ошибок будет длиннее перечня в Книге имён. Я могла бы даже не открыть ворота для Ангелины, и если бы меня не убедил Сверчок, я бы не нарушила правила. И от этого мне было ужасно стыдно. Я так думаю, что у каждого из нас найдётся, за что попросить прощения. У каждого, кроме Сверчка, конечно. Если в нашей истории кто-то и заслужил звания святого, то это Сверчок – даже не сомневайтесь.

Так или иначе, дедушка Вдова запомнил содержание моих документов, хотя толку от этого было немного. Я заставила его выложить всё, что он вспомнил, когда остыла настолько, что мы снова начали разговаривать. Понятно, что я была родом из дальней земли, о которой вообще ничего не знала, и оказалась единственной выжившей в жутком кораблекрушении. Мои родители погибли, они оба утонули. Но я почему-то спаслась, и не исключено, что по ту сторону океана у меня есть родня. Какая-то часть меня рвалась тут же заседлать мисс Риббит, отправиться в ближайший морской порт и сесть на первый же корабль, который пойдёт в нужном направлении. Я могла бы стать морячкой – я это знала. Я до сих пор помню вкус соли на губах из моих снов. Я хотела бы познакомиться с оставшейся у меня роднёй. Я хотела узнать как можно больше о земле моих предков: как они одеваются, что едят и как меня назвали при рождении, потому что этого не знал никто, и в документах имён не было.

Но вы знаете что? Даже если я родилась не в Хмурой Долине, она остаётся моим домом. Я здесь выросла, и здесь живут люди, которым я дорога. Больше того – у меня на руках целый посёлок, где люди мне доверяют, и его ещё нужно отстроить. Я здесь нужна – вот к чему я веду речь. Я нужна своему дому. Я не могу просто сорваться и отправиться куда глаза глядят – ведь на мне лежит ответственность.

Теперь вы понимаете, что я решила? Однажды я отправлюсь в путь. Однажды я взойду на корабль и уплыву в рассвет искать землю предков. Я буду объедаться их едой и душить в объятиях кузенов и кузин, которых найду. Я раскопаю все крохи информации о своих родных, и я буду рада этому, даже если они причинят мне горе. Это я сделаю непременно – клянусь в том своей жизнью.

Вот только понимаете – не сегодня. И я смогу с этим прожить.

К тому же дедушка Вдова теперь возложил создание новых Ритуалов на нас с Ангелиной. Он сказал, что давно настала пора новому поколению испытать свои силы. Мы поговорили со всеми жителями посёлка – буквально с каждым – о том, каким бы они хотели видеть место, где живут, и какие Ритуалы помогают им лучше всего. И знаете, это было самое правильное начало! Так мы смогли подумать о том, как заботиться о нуждах каждого как можно лучше. Мы с Ангелиной являемся звеньями в длинной цепи Защитников, и наша цель – быть достойными тех, кто был до нас, и сохранять в безопасности тех, кто сейчас с нами. Мы опираемся на прошлое и улучшаем его. Конечно, не обойдётся без ошибок – как и у прежних Защитников. Потому что невозможно всегда оставаться безупречным. Потому что всегда найдутся новые, лучшие способы, новые Ритуалы, чтобы управлять посёлком, и к ним мы только придём в будущем. Для этого и существует смена поколений. Но мы всегда будем выкладываться по полной. Мы с Ангелиной и со Сверчком не пожалеем на это сил.

Думаю, что большего от нас требовать бесполезно.

Миновало два месяца с того дня, когда Погибель пришла в посёлок и ей вернули Сердце Долины.

Я лежала в кровати и слушала, как оглушительно храпит дедушка Вдова, повизгивает во сне Сверчок и шелестит страницами Ангелина, пытаясь читать при свече. Снаружи тявкали койоты, и ветер свистел над песком в звёздном свете. Темнота пустыни больше меня не пугала. Я вообще радовалась и приветствовала темноту. Это была темнота такого рода, что зовёт тебя на приключения, не позволяя оставаться в четырёх стенах – особенно в такую ночь.

Итак, я дождалась, когда Ангелина задует свечу и сунет книгу под подушку. Вскоре она засопела, как все остальные. Как можно тише я выбралась из постели и вышла в ночь – просто посмотреть.

За стенами Приюта луна щедро заливала лучами мой всё ещё полуразрушенный посёлок, превращая в серебристые драгоценности каждый обломок доски и осколок стекла. Я подумала обо всех, кто спит в своих домах, об их потерях, о тяжком труде в последние месяцы и ещё более тяжком труде в те месяцы, что ждут впереди. Я думала обо всех, кто лежал сейчас в своих кроватях, может всё ещё мучившихся в кошмарах из-за пережитого (надеюсь, кошмары не очень страшные), и я любила их. Я любила всех, даже тех, кто мне не нравился. Это было нечто грандиозное, такая всеобъемлющая благодарность за дар столь бесценный, что снизойти он мог лишь от Того, Кто Слушает.