Густая роща

Юда стиснула зубы. Ей не хотелось отпускать царевича. Она испытала желание запереть его, чтобы он навсегда остался рядом, но испуг от собственной жадности принес ей другую мысль.

— Дай мне чистую тряпку и вон тот пузырек, — скомандовала она, глядя на сестру. — А ты, царевич, подожди. Сядь на кровать.

Вила протянула Юде тряпку и пузырек с надписью. Вила никогда не могла разобрать почерк сестры — столь витиеватым и корявым он был.

— Что ты хочешь сделать? — спросила она.

— Замолчи, — отмахнулась Юда.

Она взяла со своей тумбы другой пузырек и пролила содержимое на повязку. Когда ткань пропиталась зельем, хижина наполнилась сильным ароматом малины и смородины. Юда взяла второй пузырек и всунула его в руки Ивану.

— Сейчас я сделаю так, что ты сможешь видеть и без волка. Но тебе нужно будет выпить зелье и повторить за мной слова, — сказала она. — Придвинься ближе.

Царевич послушался ее. Юда, осторожно приложив повязку к его глазницам, обернула его голову и завязала узелок на затылке.

— Пей, — сказала она.

Иван проглотил крепкую настойку.

— Хорошо. Теперь повторяй: я беру у тебя то, что ты готова мне отдать.

— Я беру у тебя то, что ты готова мне отдать.

— Взамен я обещаю не забывать о тебе и вернуться.

— Взамен я обещаю не забывать о тебе и вернуться.

— Ежели я нарушу свое обещание, то, что ты мне отдала, вернется к тебе.

— Ежели я нарушу свое обещание, то, что ты мне отдала, вернется к тебе.

Иван почувствовал легкое жжение в глазах и в горле. Он потянулся руками к повязке, чтобы стянуть ее, но Юда ударила его по рукам.

— Терпи. Нельзя чесать глаза, иначе повредишь.

— Что поврежу?

Юда не ответила. Из глазниц царевича потекла кровь, и светлая повязка впитала ее.

— Ты будешь видеть. А я буду видеть все, что ты увидишь, — тихо сказала она. — Сними повязку.

Когда она развязала узелок, Иван осторожно опустил тряпку. Сначала все было размыто. Он поморгал и глаза, восстановившись, увидели темную хижину. Свет падал из окна на кровать, на которой он сидел. Иван повернулся к двуглавой ведьме.

Юда смотрела на него пустыми глазницами.

* * *

Когда купол сломался, я поняла, что осталась одна. Кощей велел мне ждать, но огромная тварь неумолимо приближалась. Я чувствовала это с каждым его шагом, который сотрясал землю так, что меня подбрасывало вверх.

Встав со скамейки, я протиснулась в коридор замка. Ноги тут же замерзли, соприкасаясь с холодным камнем. Если бы здесь была Василиса, она бы помогла… Василиса!

Мысль болезненно ужалила в висок. Я оставила ее в колодце. Что, если Лихо его разрушит? Сердце заколотилось. Я потуже обвязала пояс рукавами кафтана и побежала по коридору к выходу из замка.

Что случится со мной — неважно, главное спасти Василису. Входные двери оказались тяжелыми. Я упиралась в них, а ноги скользили, не давая открыть хотя бы небольшую щелку.

— Ну, давай же! — я разбежалась и приложилась плечом к дверям.

Они вытолкнули меня наружу. Ушиб жутко болел. Я побежала к колодцу. Лихо оказалось позади. Его рев пугал не так сильно, как должен был.

— Леди-колодец, — крикнула я, чуть не перевалившись в него через край, — где Василиса?

«Там же, где ты ее оставила».

— Ты сможешь мне помочь? Я хочу ее достать и спрятать.

«Не могу, у меня нет рук».

— Блин…

Я вцепилась в края колодца и присмотрелась: внизу виднелась оранжевая икринка.

— Она целая?

«С ней все в порядке».

— Хорошо… хорошо.

«Тая… у тебя кровь», — сказала леди-колодец.

Я увидела, как капля из носа летит вниз и расползается по воде. Тело изнутри сжало до хруста костей. От боли я закричала и упала на колени. Кровь закипала, приливала к голове и бурлила там так громко, что мне казалось, будто я вот-вот оглохну.

Я схватилась за волосы, с трудом закрыла уши и зажмурилась. Рот не закрывался, крик продолжал литься.

Руки и ноги зачесались. Я почувствовала, как что-то прорастает под ногтями. Боль усиливалась с каждой секундой. И в последний момент Лихо схватило меня. Великан поднял меня, поднес к своему огромному глазу.

— Ы-ы-ы… — раззявив пасть, он проглотил меня.

Падая в бесконечную черноту, я теряла сознание.

Глава 24

Водяной смотрел на ящерицу, оседлавшую шею Майи. Ему не нравилось то, что какая-то непонятная тварь теперь с ними, но слова подруги о костях успокоили его.

— Я не говорила тебе раньше, — сказала Майя, — ты не сможешь просто так забрать душу Домового.

— Это еще почему?

— У всего есть цена. Ты выпил мою кровь, и я исполню свою клятву, когда мы спасем Домового. Но вернуть душу, которую высосали блуждающие огни, намного сложнее. Сначала ее нужно будет собрать.

— Соберу, — фыркнул Водяной. — Ничего сложного в этом нет.

— Блуждающие огни могут высосать и твою душу, пока ты будешь спасать Домового.

— Но ты же мне поможешь, верно? Ты здесь родилась и должна знать, как избегать их.

— Они меня не тронут, потому что я дитя тумана.

— Что это значит? — Водяной остановился.

Майя повернулась к нему. Василиск недовольно заурчал.