Гувернантка

Герман считает, наверное, что она просто кокетничает, цену себе набивает. В хорошенькой ситуации она оказалась благодаря своей хозяйке! От обиды и стыда Лидия чуть не плакала. Разговор пора было кончать, и давно пора! Она промямлила что-то о срочных делах, торопливо попрощалась и бросила трубку на рычаг.

— Елена Олеговна, — повернулась она к Кусковой. — Я больше звонить не буду! Это не входит в мои обязанности.

— Конечно, милочка, конечно, — неожиданно легко согласилась Елена. — Не хочешь — не надо! Иди, там уже Митя зовет.

Лидия удивленно подняла голову. Елена смотрела мимо нее, прищурив, будто прицеливаясь, глаза, в глубине которых плясали непонятные зеленые огоньки.

Митя радостно вопил в коридоре, объявляя всему миру об окончании ненавистного английского. А значит, гувернантке пора приступать к своим обязанностям. Теперь по распорядку следовал полдник — булочка с чашкой горячего шоколада, — а потом урок математики, который проводила сама Лидия. Они оба — и ученик и учительница — были сторонниками прогрессивных методов преподавания. Поэтому занятие, как правило, проходило на огромном, ручной выделки, персидском ковре, лежавшем на полу в детской, а центральным персонажем на уроке они сделали огромную, больше Мити, плюшевую гориллу. Горилла была тупа до невероятности и никак не могла сосчитать, как много ей нужно бананов на обед, на сколько больше ног у осьминога, чем у слоненка, сколько самолетов у Мити (впрочем, на последний вопрос не мог ответить и сам Митя — он умел считать только до десяти). В наказание глупая горилла должна была провезти Митю на себе верхом вокруг комнаты, но и это у нее не получалось, потому что она все время путала левые ноги с правыми, а задние с передними. Трудно сказать, кому уроки доставляли больше удовольствия — ребенку или его воспитательнице. Хохотали, во всяком случае, они одинаково и с удовольствием придумывали вместе все новые и новые испытания нерадивому животному.

Но в этот день непонятная тревога и недовольство собой за то, что вновь поддалась на уговоры хозяйки, мешали Лидии полностью сосредоточиться на игре. Возясь с Митей, она помимо воли прислушивалась к тому, что происходит за стеной. Для этого не требовалось каких-то особенных усилий — Елена привыкла дома голос не сдерживать. Девушка слышала, как она перенесла на более позднее время какой-то визит, после чего позвонила Анциферову, велев тому срочно приехать по «важному делу».

Зачем ей так срочно понадобился этот пройдоха? И почему Елена так спокойно отпустила ее, Лидию? Кускова не из тех, кто легко принимает отказ. Значит, что-то более важное занимает ее мысли. Девушка чувствовала, что это как-то связано с их последним звонком Герману.

…Большие часы в коридоре не успели отбить следующие полчаса, когда примчался Анциферов. Елена провела его к себе и плотно прикрыла дверь. Это еще больше насторожило Лидию. Голоса «сладкой парочки» глухо доносились из-за стены, и девушка поймала себя на том, что потихоньку придвигается к ней, стараясь получше их расслышать. Лидия улавливала только отдельные слова, но догадалась, что Елена пересказывала содержание последнего телефонного разговора с Зерновым. Потом до нее донеслось еще одно имя — Кристина, слова «ресторан» и «я им устрою встречу»… Последнее было произнесено громко, с нажимом и очень походило на угрозу. Елена вовсе не намерена отказаться от мести. Просто придумала что-то еще более изощренное… Но что?

За стеной раздалось «алло», и Лидия поняла, что Анциферов куда-то звонит. Видимо, связь была плохая, потому что Анциферов почти кричал, так что Лидия расслышала почти весь разговор.

— Андрон Викторович! Хочу вас предостеречь в отношении гонщика Зернова. Вы его к себе работать пригласили, а он с вашей женой по ресторанам шляется. И вас и ее в неудобное положение ставит! Неважно, кто я! А если хотите убедиться, посетите сегодня «Пьеро» часиков в восемь!.. Куда-куда?.. Сам иди туда, старый дурак! Над тобой все потешаются, а ты только рогами машешь!

Лидия отпрянула от стены. Митя лежал на полу рядом с гориллой и молча смотрел на нее не по-детски серьезными глазами. Не говоря ни слова, Лидия обняла мальчика.

— А-а-атличный будет материалец в отдел светской жизни! — зазвучал уже из прихожей голос Анциферова.

Лидия не видела его, но прекрасно представляла, как он потирает руки и расплывается в улыбке кота, играющего с загнанной мышью.

— Расскажешь мне все! — потребовала Елена. — У меня сегодня деловое свидание.

— О'кей! — весело ответил Анциферов.

Хлопнула входная дверь, мимо детской прошлепали торопливые шаги хозяйки.

Заглянула она к ним в комнату только минут через сорок, уже с тщательно сделанным лицом, одетая в белый костюм, состоящий из зауженных книзу брюк и длинного платья-накидки с разрезами по бокам и эффектными перламутровыми пуговицами. Жемчужная нитка дополняла наряд, в котором, надо отдать ей должное, Елена выглядела превосходно. На губах играла довольная улыбка — то ли от сознания своей эффектности, то ли от предвкушения мести. Для нее это был удачный день!